Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

В 1898 году психолог из Университета Индианы Норман Триплетт[120]

изучал, почему велосипедисты в группе ездят быстрее, и это исследование часто называют дебютом спортивной психологии как отдельной дисциплины. В дополнение к аэродинамике драфтинга («езды на колесе»), которую Триплетт назвал теорией всасывания, или теорией укрытия, он рассматривал психологические объяснения (такие как «беспокойство мозга»), чтобы найти связь между работой разума и мышц. Также он проверял идею о том, что тяжелые упражнения «отравляют» кровь, которая, в свою очередь, «ослабляет мозг и уменьшает его способность направлять и стимулировать мышцы». Триплетт даже предположил, что велосипедист, следующий за другим велосипедистом, может быть загипнотизирован движением колеса перед ним и в связи с этим испытывать «мышечное возбуждение», повышающее производительность. Эта область науки не сразу начала развиваться: первая специализированная Лаборатория спортивной психологии в США, основанная в 1925 году в Университете Иллинойса, прекратила свое существование в 1932 году из-за отсутствия интереса и финансирования. Однако во второй половине XX века спортивная психология была признана областью науки, имеющей собственный отдельный корпус знаний о роли мозга в выносливости.

В 1990-х, когда я учился в университете, наша легкоатлетическая команда хихикала во время групповых занятий со спортивным психологом, который познакомил нас с арсеналом техник, призванных оптимизировать работу: визуализацией, релаксацией и т. д. Мы запомнили пятиступенчатую технику внутреннего диалога для прекращения негативных мыслей, которые могут возникнуть во время соревнований: распознать, отказаться, расслабиться, переформулировать, возобновить. Именно это мы кричали каждому, кто начинал сбиваться с темпа во время долгой изнурительной тренировки. Для нас это была шутка. Никто не пытался применять эти техники всерьез, ведь победа, как мы знали, была прямым результатом прокачки наибольшего количества кислорода к наиболее приспособленным мышцам.

Маркора — дипломированный спортивный физиолог — надеялся устранить барьер между психологией и физиологией физической нагрузки, когда в разгар карьеры физиолога взял академический отпуск, посвятив его изучению психологии. Он предвидел, что, используя по-настоящему универсальную теорию выносливости, имея одну и ту же теоретическую основу, можно объяснить, как психические и физические факторы — например, самовнушение и спортивные напитки — влияют на работоспособность. И в придуманной им психобиологической модели связь между методами спортивной психологии старой школы и реальными физиологическими результатами внезапно оказалась более правдоподобной. В конце концов, субъективное восприятие усилия — главный регулятор выносливости, по мнению Маркоры, — изначально психологическое понятие.

Например, в знаменитом эксперименте 1988 года[121]

, проведенном психологами из Университета Мангейма и Университета Иллинойса, участникам предлагалось держать ручку либо как собака кость — в зубах (это требует активации примерно тех же мышц, что нужны для улыбки), либо как будто они сосали соломинку — в губах (работают мышцы, сморщивающие брови). Затем испытуемых попросили оценить, насколько смешна серия мультфильма «Байки с дальней стороны». Конечно, испытуемые оценивали серии как более смешные примерно на один балл выше по десятибалльной шкале, когда они (как будто) улыбались. Это иллюстрирует гипотезу «мимической обратной связи»[122], которую высказал еще Чарльз Дарвин: так же как эмоции вызывают физическую реакцию, та может усиливать или даже провоцировать соответствующую эмоцию. Связанные с этим эксперименты дали результаты, показывающие целый ряд связанных психических состояний: улыбка, например, дает ощущение радости, при этом усиливая чувство безопасности и — удивительным образом — когнитивную легкость, тесно связанную с усилием.