Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Суета, знаете, только мешает предпринимательству. Настоящий дилер никогда суетиться не станет. Это я не к тому, чтобы похвастаться. Просто я хочу сказать, что торопливость только вредит в бизнесе.

ТАМАРА. А вы себя этим считаете… дилером?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну что значит считаю… Тут не важно, кем ты себя считаешь. Себя можно кем угодно считать. По результатам судят.

ТАМАРА. И что, хорошие результаты?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вполне.

АНТОНИНА. Книги подорожали.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да при чем тут книги. Я про книги просто так сказал. Дело прошлое. Тут игра покрупнее идет. Месяца через два… лимонов шесть получу… семь. И еще лимон в обороте.

ДЕД. Ну, с лимонами ты загибаешь, дружок. Чтоб лимоны… У нас!.. Это тебе не огурец вырастить, лимон… Не смеши.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (снисходительно). У Филиппа Семеныча свои представления о лимонах.

ДЕД (смеется). Агроном…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (серьезно). Так что, работаем, работаем. Вот сейчас прорабатываю один вопрос…

ТАМАРА

. Прямо сейчас прорабатываете?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Разумеется, не прямо сейчас. Не в данный момент. Вообще. Это только по одному направлению. У дедушки хорошее настроение.

ТАМАРА. С кем мы едем… то есть сидим? А, Антонина Павловна?

АНТОНИНА. Да… Крутой человек.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Хотя… если о «сейчас» говорить… я тут подсчитал на машинке. Сколько стоит минута жизни… моей. Ничего получилось. Неплохо.

ТАМАРА. Сколько же, интересно?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Один доллар.

ТАМАРА. Минута жизни — один доллар?

АНТОНИНА. Вашей жизни… доллар… минута?..

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Условно, условно. Вы так испугались… Но в принципе — да.

АНТОНИНА. Мы, значит, с вами сидим, сидим… сидим, сидим… и каждая ваша минута… доллар?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это если обобщенно рассматривать. Но в целом — да. Жизнь идет, счетчик крутится, Оттого, что я тут с вами… жду… столько времени… дела, вы сами понимаете, не останавливаются.

АНТОНИНА. А я так никогда в руках доллара не держала… Все рубли да рубли…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Серьезно? Быть не может!

ДЕД. Ну и что — что рубли? Подумаешь, доллар.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ

. Да я покажу. У меня есть.

АНТОНИНА. Вот здорово.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Щас, щас, подождите… секунду… одну секундочку… Вы-то, Тамарочка, наверняка видели… вам, Тамарочка, кофточка эта очень к лицу… Где же он… А… Вот.

АНТОНИНА. Какой помятый.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Помялся немного. В пути.

АНТОНИНА. А вдруг фальшивый?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Уверяю вас, не фальшивый.

ДЕД. Чей-то даже портрет… Президента, небось.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вашингтона… Или Линкольна.

ТАМАРА. Вашингтона.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну да, Вашингтона.

АНТОНИНА. А зачем у него печать на лбу?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Где?

АНТОНИНА. Вот, печать.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Печать?

АНТОНИНА

. Кто-то печать поставил.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Банк.

АНТОНИНА. Погасили. Недействительный.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Что значит «недействительный»…

АНТОНИНА. Мы такие на почте ставим. Штемпель называется.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Какой штемпель еще?

АНТОНИНА. А тут что-то написано… Но… Но… Во…

ДЕД. Новосокольники?

АНТОНИНА. Я же говорю, штемпель.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да ну вас. Там по-английски.

ТАМАРА. Плохо пропечаталось.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ладно, давайте назад.

АНТОНИНА. Новосокольники.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Нет никаких Новосокольников!

ТАМАРА. Что-то мы подзастряли.

ДЕД

. Мне бесплатно… Без долларов… Мне ветеранские… На последнюю еду примерку… Зубов…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Сами вы Новосокольники…

ТАМАРА. Потерпите, нас тоже прицепят.

ДЕД. Будет много яблок в этом году.

АНТОНИНА. Ну еще подождем… Ну немного осталось…

Третье

Поменялись местами. Игорь Сергеевич бродит по вагону.

ДЕД…Семь курочек, все несутся… Петух тоже молодец, боевой… Были кролики, последний остался, возьму самочку на развод… С поросенком решил отдохнуть… прошлым летом устал… без кормов… Зубы сделаю, буду крышу чинить… Завтра будет примерка зубная… в Санкт-Петербурге…

ТАМАРА. Вот и он. Что вы там обнаружили, Игорь Сергеевич?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ничего хорошего. Проводник запер вагон. Что и требовалось доказать.

АНТОНИНА. Я же вам говорила. А вы не верили.

ТАМАРА. Нет, это в самом деле возмутительно. Отцепляют, завозят куда-то в тупик и еще закрывают на ключ. Сколько можно терпеть?

ДЕД. Он… себе на уме… проводник.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Его тоже можно понять. Мы уйдем, а тут матрасы, подушки.

АНТОНИНА. Чтобы мы не ушли с матрасами, он нас и запер.

ТАМАРА. Неужели я матрас унесу?