Выражение монашеского опыта

Бывает и так, что подвижник ощущает нечто вроде благоухания. Вообще, к какой бы слабости ни склонялся ум, дух прелести сразу же примет соответствующий образ. Для воображающих почести начальств и властей, то есть для тех, в ком еще живы страсти любоначалия и тщеславия, даже если они некоторое время и боролись с ними, дух прелести представляет именно это. Таким он показывает во сне, как их избирают вождями, пастырями и духовными отцами, от которых зависит спасение мира. Это один из способов действия духа прелести в его первоначальной форме. Однако он не перестает нападать и на достигших преуспеяния, стоит только ему заметить неосторожность подвижника и склонность того к какой‑либо страсти. Тем, кто преуспел в созерцании, он представляется светлым Ангелом, принимает образы святых и Самого Спасителя Христа, в зависимости от состояния, в котором находится человек Божий. Другой же вид прелести подстерегает подвижника главным образом в области деятельного благочестия, с которого человек обычно начинает свое покаяние. Чтобы яснее изобразить обе разновидности прелести, следует сказать вот что. Первая из них, описанная мною, имеет целью смутить тех, кто уже положил хорошее начало, и помешать их дальнейшему продвижению. Другая, о которой речь пойдет далее, стремится не позволить войти в область духовной жизни тем, кто спешит сделать это. Результат же бывает всегда один — вред для подвижника.

Мы не отрицаем деятельное подвижничество, которое, как уже было сказано, является порождением Божественной ревности. Соблюдение внешних добродетелей является необходимым предварительным условием всякого подвижничества. Это показал и Господь после Своего Крещения во Иордане и удаления на гору. [365]

Сюда относятся пост, бдение, молитва, нестяжание, целомудренный образ жизни, смирение и вообще те средства, которые укрощают наши греховные склонности. Однако и здесь прелесть находит для себя пути и укрепляется, прикрываясь следующим предлогом. Каждый человек, в силу ли своей привычки или характера, обладает каким‑либо качеством, выделяющим его среди других. Когда он приступает к духовной жизни, это качество помогает ему в каком‑либо виде подвижничества, в какой‑либо добродетели. Божественная ревность, будучи первым споспешником кающегося, соединяется с его собственным преимуществом, каково бы оно ни было, и дает возможность в короткий срок достичь преуспеяния в этом подвиге, этой, можно сказать, добродетели. Тогда человек, удовлетворенный тем, что ему удается с легкостью, ограничивается лишь этим и не заботится об иных видах подвижничества, полагая, что этим одним приносит совершенное покаяние. Конечно, он может ссылаться и на пример прежних отцов, писавших о данной добродетели.

Приведу дословно высказывание старца об односторонности именно этого рода: «В наше время точно так же, как это бывало и в древности, многие из монашествующих отцов и братии упражняются лишь в одной добродетели, например, в безмолвии, и только ею наполняют свои паруса, не разбираясь в том, получают ли они от этого пользу или вред… А есть и такие, которые попросту ограничиваются самым суровым постом, не допускающим ни масла, ни приготовленной на огне пищи, и тем самым лишают себя свободы, поскольку довольствуются лишь одним…». Если человек полностью или частично оторвался от действительности, то в этом уже присутствует прелесть, препятствующая ему достичь своей цели. Те, над кем берет верх прелесть этого рода, так что они придерживаются одностороннего подвижничества и не хотят отказаться от своей точки зрения, естественно, становятся жертвами тщеславия из‑за своей самоуверенности. Тогда они терпят еще больший ущерб.

Далее старец упоминает и иные подвиги: бдение, нестяжание, даже и слезы, из‑за которых человек, если его подвижничество остается односторонним и он уповает лишь на них, впадает в прелесть и ставит под угрозу свое спасение. Напротив, «если же кто разумно и рассудительно упражняется в одинаковой степени во всех добродетелях, то… добродетели, правильно возделываемые, являются единственным необходимым средством, без которого невозможно взойти к совершенству». Здесь приснопамятный старец помещает примечание, в котором говорит об иерархической последовательности добродетелей и о том, почему непременно следует подвизаться неопустительно во всех добродетелях, чтобы Божественная благодать посетила человека и поселилась в нем. Однако, поскольку об этом говорилось выше, повторение показалось мне обременительным.