Вырваться из плена (СИ)

Я замираю, боясь привлечь к себе внимание похитителей, боясь пошевелиться и даже дышать. Медленно, превозмогая боль в висках, открываю глаза и полностью оказываюсь в моей безрадостной реальности. Я лежу в чужой постели в незнакомой комнате. На дворе день и солнце тонким лучиком пробивается сквозь плотно задернутую штору. Но этого достаточно осветить всю комнату. Это похоже на номер в отеле. Минимум мебели, нейтральные цвета, сухо, тоскливо. Но главное, в комнате я одна.

Со слезами на глазах аккуратно ощупываю свое тело под одеялом. На мне все еще моя одежда, в которой я была во вторник на работе. Это дает мне слабую надежду, что со мной ничего не сделали. Кроме похищения.

Подтягиваю колени к груди, садясь на кровати, и сжимаюсь от ужаса, что самое страшное ждет меня впереди. В этот момент дверь комнаты открывается, и в дверном проеме вырастает тень.

— Она проснулась, — говорит женский голос.

Женский? Это же хорошо? Женщины не обижают женщин. И если здесь есть хотя бы одна женщина, значит, это место не такое уж страшное.

Но грубый мужской голос, отвечающий ей, снова вселяет в меня ужас: — Вели ей выйти сюда. Отведу ее к шефу.

— Привет, — девушка входит в комнату и открывает шторы, впуская в помещение яркий послеполуденный свет. — Я Джина.

Когда я смотрю на нее со страхом и недоумением, она добавляет: — На самом деле меня зовут Женя, но Джина мне нравится больше. К тому же ненастоящее имя помогает мне в работе, — она присаживается на край кровати, и я еще больше съеживаюсь.

— В работе? — тихо переспрашиваю.

— Ну да. Так мне проще представлять, что это не я, когда клиент мне не особо нравится. Это Джина ублажает его. Но в основном парни все очень приятные. У меня даже есть любимчики.

Она говорит о том, о чем я думаю? Эта девушка спит с мужчинами за деньги? И утверждает, что ей это нравится, хотя при этом вынуждена прятаться за ширмой ненастоящего имени?

— Ты Агнешка? — Джина с интересом разглядывает меня.

Они знают мое имя? Значит, они знают, кто я, и схватили меня намеренно? Или просто порылись в моей сумке. Когда я киваю, она улыбается.

— Необычное имя. Красивое. Польское?

Я снова киваю. И от ее следующих слов по моей коже бегут мурашки.

— Марек тоже поляк. Как и наш шеф. Повезет, если ты ему понравишься. А теперь вставай. Он не любит ждать.

Повезет? Понравлюсь? Для чего? Неужели меня похитили, чтобы заставить работать в притоне? Я скорее умру, чем позволю какому-то мужчине прикоснуться ко мне.

Мне ничего не остается, как встать с кровати и последовать за ней в коридор с множеством дверей. Как бы мне ни было страшно, но злить этих людей я не хочу.

Мы выходим в просторный холл, который превратили в гостиную. Посередине стоит большой угловой диван и длинный стол с деревянными лавками. В углу — огромный холодильник и встроенная мини-кухня, как делают в апарт-отелях.

На диване сидят еще две девушки, недружелюбно рассматривающие меня. Между ними устроился высокий мужчина, одетый в элегантную темно-серую рубашку. Но это не делает его образ менее отталкивающими и пугающим.

— Я Марек, — он убирает руку с бедра одной из девушек и встает, возвышаясь надо мной. — Пойдем, прогуляемся к шефу, Агнешка.

— Где я? Кто вы такие? Зачем вы схватили меня? — спрашиваю на внезапной волне храбрости, сжимая кулаки.

— Ты смелая, — говорит он с одобрением в голосе. — Тебе пригодится это здесь, — заключает он уже без улыбки. — Твой папа должен нашей организации много денег, милая.

Он бесцеремонно хватает меня за локоть и ведет к железной двери с кодовым замком.

Я не хочу, чтобы он называл меня милой. Так говорил Андрей. Только это звучало совсем по-другому. Андрей! Я так и не успела позвонить ему, не успела сказать, что он мне нравится. Я убежала в расстроенных чувствах из его дома. И теперь он уже никогда не узнает, что я сожалею об этом.

Мы спускаемся по лестнице на первый этаж в еще более просторный холл. Это место кричит о богатстве, как и одежда моего похитителя. Сколько же денег им должен папа? И почему они взяли меня, а не его?

Меня вталкивают в кабинет, в котором царит полумрак. Несмотря на разгар дня, жалюзи здесь опущены и единственным источником освещения служит старая громоздкая лампа на столе.

В огромном кожаном кресле сидит мужчина, по сравнению с которым Марек просто агнец.

— Здравствуй, Агнешка, — растягивая слова говорит пугающий незнакомец за столом. — Твой отец должен мне много денег. Поэтому ты здесь.

— Но я… я не видела папу уже очень давно. При чем тут я? — борюсь с дрожью в голосе, но безуспешно.

— Долги всегда надо отдавать, — бесстрастно отвечает он.

— У меня нет денег. Это недоразумение. Пожалуйста, отпустите меня. Я никому ничего не скажу. Я просто пойду домой.

— Боюсь, твой дом слишком далеко, чтобы дойти до него пешком, — смеется он. — К тому же так это не работает. Если ты будешь вести себя тихо и слушаться, с тобой ничего не случится. Как только твой отец вернет нам деньги, с процентами конечно, мы сразу же вернем тебя ему.

— Но я даже не знаю, где он. Он просто пропал.