Высадка в Нормандии

Кошмар на высоте 112 продолжался. На следующий день англичане ее взяли, но эсэсовцы опять отбили высоту, контратаковав при поддержке «Тигров». Всю предыдущую неделю лили дожди, а теперь температура взлетела до 30 градусов по Цельсию, и любой взрыв поднимал тучи пыли. Редкая каштановая рощица разлетелась в щепки под огнем английской артиллерии, стрелявшей бризантными снарядами. Предполагалось, что щепки дождем посыплются на обороняющихся немцев. Очень скоро роща превратилась в кучу раздробленных пней и изломанных веток. Один эсэсовец назвал это «лунным пейзажем». 15 июля артиллерийский огонь стал настолько плотным, что мотопехоте пришлось отступить, оставив «Тигры» без прикрытия.

Все это время артиллерия 2-го танкового корпуса СС применяла против позиций англичан на северном склоне высоты привычную для немцев тактику внезапных артиллерийских налетов. Из-за своей удаленности от передовой эсэсовцы-артиллеристы находились не в таком тяжелом положении, как мотопехота. Над одной из батарей 9-го артполка дивизии «Гогенштауфен», казалось, и вовсе взяла шефство молодая француженка, которую они называли мадемуазель Жаннетта: она каждый день приносила солдатам поесть.

Восточнее немецкая артиллерия обстреливала освобожденный союзниками Кан. 14 июля под обстрел попали лицей «Малерб» и квартал Сент-Этьен. Люди, за несколько дней до этого отказавшиеся от предложения англичан эвакуироваться, теперь ринулись к грузовикам. Престарелая монахиня-бенедиктинка, никогда не переступавшая порога обители со дня пострижения в начале века, была ошеломлена, впервые в жизни увидев грузовики. Еще больше ее ошеломила поездка на одном из них. Но положение тех мирных жителей, которые оказались зажаты между немецкими позициями, укрывшись в сырых пещерах неподалеку от деревушки Флери, было ужасным. Эсэсовцы не давали им выйти. Возможность спастись появится только через месяц.

В Кане французские власти и английские офицеры административной службы все больше и больше тревожились из-за возможной вспышки холеры. После разрушения города восстановление водоснабжения оказалось куда более сложной задачей, чем предполагали даже пессимисты. Голодные собаки также представляли опасность, поэтому префект приказал убивать всех собак, которые будут замечены на улицах.

Обеспокоенное отсутствием военных успехов, командование 2-й армии начало наконец-то отстранять от занимаемых должностей неумелых и нерасторопных командиров. После «Эпсома» генерал Робертс по прозвищу Пип, командир 11-й танковой дивизии, заменил командира одной из бригад и двух командиров подразделений.

15 июля Монтгомери написал Бруку об одной из своих любимых североафриканских дивизий: «С сожалением сообщаю, что, по твердому мнению Крокера, Демпси и моему собственному, 51-я [шотландская] дивизия на данный момент является совершенно небоеспособной. Она не сражается с должной решимостью и ни разу не смогла выполнить поставленную задачу». Монтгомери сместил командира за отсутствие твердости и даже рассматривал возможность отправки всей дивизии назад в Англию для переподготовки. Дурная слава о 51-й пошла по всей 2-й армии, и вскоре офицерам была разослана инструкция с требованием «не критиковать 51-ю Шотландскую дивизию». К счастью, новый командир соединения генерал-майор Т. Дж. Ренни сумел навести порядок и поднять боевой дух солдат.

Многие командиры погибли или получили ранения в боях. 50-я дивизия потеряла двух командиров бригад, двенадцать командиров полков и батальонов и большую часть командиров рот и взводов. Место раненого командира 4-й танковой бригады занял бригадный генерал Майкл Карвер, которому исполнилось тогда всего двадцать девять лет. Потери среди офицеров были чрезвычайно высоки. Немецкие снайперы легко определяли их по планшетам, сверкавшим на солнце. Эти потери создали порочный круг: лучшие сержанты были выдвинуты на командование взводами, а вот остальные почти перестали проявлять инициативу. Это заставляло офицеров идти на дополнительный риск, поднимая бойцов в атаку, или же намеренно стоять на виду, чтобы предотвратить панику в их рядах.

Вероятно, наиболее показательным является пример 6-го батальона полка герцога Веллингтона[204]. Всего за две недели батальон потерял 23 офицера и 350 сержантов и солдат. В конце июня новое командование сообщало, что три четверти батальона находится на грани нервного срыва вследствие постоянных артобстрелов. Были случаи самострела и огромное число контузий. «Ситуация ухудшается с каждым днем из-за растущих потерь среди офицерского и сержантского состава… [оставшиеся] сержанты в большинстве случаев никудышные командиры, поэтому новоиспеченным офицерам приходится подвергать себя постоянному риску, пытаясь добиться толку от подчиненных». Доклад потряс Монтгомери, и он уволил нового командира за неуместную честность, а батальон расформировал.