Высадка в Нормандии

На восточном фланге прорыва, в долине реки Вир, 2-я танковая дивизия уже миновала деревушку Вильбодон, стоявшую на одной линии с Тесси. Боевая группа Роуза направлялась к городку Сан-Север-Кальвадос, стоявшему у дороги Вильдье – Вир. Штаб 7-й армии вдруг обеспокоился тем, что корпус Хольтица может быть полностью окружен. Хольтиц получил приказ от генерал-майора Пемзеля, начальника штаба 7-й армии: ему предписывалось контратаковать в направлении Перси, чтобы отрезать передовые части американцев. Хольтиц понимал, что это может вызвать неразбериху, а с рассветом подставить их под удар истребителей-бомбардировщиков. Кроме того, эта контратака оставляла незащищенной прибрежную дорогу до самого Авранша. Но Хауссер настаивал на безусловном выполнении приказа.

В тот вечер находившийся в Рош-Гюйоне Клюге, услышав о решении 7-й армии прорываться на юго-востоке, вышел из себя. Он позвонил обергруппенфюреру СС Хауссеру и потребовал немедленно отменить приказ. Хауссер ответил, что, вероятно, уже поздно, но он попытается. Он отправил офицера на мотоцикле, который добрался до Хольтица около полуночи, но у того не было связи с дивизиями. Они продолжали атаковать в юго-восточном направлении по всему побережью.

Клюге, который, несмотря на промах Хауссера, боялся отстранить его от должности, поскольку тот был эсэсовцем, приказал заменить Пемзеля. Генерал фон Хольтиц, которого перевели на пост командующего войсками Парижского района, должен был передать 84-й корпус генералу Эльфельдту. Гитлер был вне себя от ярости, когда узнал, что дорога на Авранш – а значит, и в Бретань – оказалась под ударом. ОКВ отдало приказ немедленно провести контратаку. Клюге срочно потребовал подкреплений. Он просил перебросить с юга Франции 9-ю танковую дивизию и несколько пехотных. ОКВ пошло ему навстречу невероятно быстро.

Поскольку значительное число немцев сосредоточилось вокруг Ронсе, боевая группа Б 2-й танковой дивизии начала ставить заграждения с огневыми точками по всей линии южнее этого района. Но в ту ночь 28 июля американская армия стала жертвой своей чрезмерной механизированности. На дорогах дальше к северу в коридоре прорыва были такие заторы, что штабные офицеры 4-й пехотной дивизии «торчали на дороге всю ночь». Причиной заторов всегда были «подбитые вражеские машины, беспорядочно стоявшие на дороге и по обочинам». Даже инженерным частям не всегда удавалось расчистить путь. Был случай, когда штабной офицер сел за рычаги бульдозера и столкнул с дороги сгоревшую машину. Некоторые французы, с усердием засыпавшие воронки, отказывались брать деньги за работу, заявляя, что «они делают это, чтобы помочь перебить еще больше фрицев».

Командир 1-й пехотной дивизии – «Большой красной единицы» – генерал-майор Хюбнер твердо решил не допустить, чтобы хоть что-то помешало его движению вперед. Он настаивал, чтобы на узких нормандских дорогах было организовано «исключительно одностороннее движение». По его мнению, право на возвращение не должны были иметь даже санитарные машины. «Всю необходимую помощь раненым можно оказать на месте», – утверждал он. Пехота сопровождения 3-й танковой дивизии ехала на броне, а их бронетранспортеры были загружены бочками с бензином, ящиками с боеприпасами и прочим снаряжением. На побережье 6-я танковая дивизия также сочла, что времени на создание складов оружия и топлива и раздачу пайков нет. «Черт, через пару дней, – заметил один офицер, – мы будем передавать друг другу пайки прямо на ходу, как Санта-Клаус на санях». Экипажи «Шерманов» тоже останавливались на обед и отдых очень редко. Один офицер медицинской службы сказал о танкистских шлемах, что в них «и нужду справляют, и еду готовят». Его коллега из 2-й танковой дивизии отметил дополнительное преимущество быстрого наступления – у немцев оставалось мало времени на то, чтобы готовить неприятные сюрпризы.

29 июля боевая группа A 2-й танковой дивизии под командованием Роуза с тяжелыми боями продвигалась по дороге южнее Вильбодона. На перекрестке у Денизьера они столкнулись с боевой группой 2-й танковой дивизии Лютвица, в составе которой было около 20 танков и две роты мотопехоты на бронетранспортерах. Дивизии Лютвица и вновь прибывшей 116-й танковой дивизии было приказано нанести удар в западном направлении и отрезать наступающие американские части, а затем влиться в состав сводной дивизии СС. Лютвиц понимал, что это невозможно. Он решил, что важнее прикрыть фланг вдоль реки Вир, куда рвалась американская 30-я пехотная дивизия. Американские истребители танков подбили несколько немецких машин и вынудили уцелевшие отступить на восток, к Муайону, где состоялось гораздо более ожесточенное сражение.