Выше нас только звезды

Женщина подошла к дивану, но остановилась, увидев взгляд младшей дочери, направленный на очень ласково обращавшуюся с ней кудрявую девушку. Так смотрят на изображения святых, как Джинни смотрела на мисс Грейнджер. Происходящее оказалось совершенно непонятным женщине. Заметившая готовую начаться истерику, Зая попросила:

— Дар, Бур, расскажите все миссис Уизли, пожалуйста… — и добавила очень нецензурное слово, увидев открывшееся ей после того, как платье с рыжей была снято.

— Твою же… — прошептал Док, разглядывая плечо ребенка. — Это как так?

— Ноль-два-три-три… — провела пальцем по едва видному готическому шрифту Всемила, затем прижав к себе девочку изо всех сил. — Маленькая моя! Они заплатят! — и прозвучало это скорее клятвой.

— Мамочка… — прошептала Джинни.

* * *

Молли понимала — произошло что-то совсем необычное. Во-первых, Джинни. Девочка смотрела на кудрявую девушку так, как и на Молли не смотрела. Во-вторых, дети. Из глаз Рона и Гарри смотрели много повидавшие люди, а совсем не дети. Ну и Фред с Джорджем были спокойными, не веселыми, не дурачившимися, а — спокойными. И из их глаз на женщину смотрели пусть и ее сыновья, но будто опаленные огнем.

— Мама, на Чемпионате нас поубивали, — объяснил Бур. — В обморок не падать!

— Я не буду уже, наверное, — вздохнула женщина, беря себя в руки.

— Пока нас тут не было, мы прожили совсем другую жизнь, — подхватил Гарри, поняв задумку младшего по званию. — А потом нас вернули обратно.

— И там вы были? — спросила женщина, уже, впрочем, понимая, кем были ее так быстро повзрослевшие дети.

— Офицерами, мама, очень специфическими офицерами, — спокойно ответил Рон. — И командир, и Гермиона, и мы с братьями, вот только Джинни…

— Что Джинни? — настороженно спросила женщина. — Расскажи мне, пожалуйста.

— Она видела совсем другую жизнь… — с трудом произнес рыжий юноша. — Она была в будущем, и там…

— Джинни звалась Розой и была дочерью Гермионы, — Сашка понимал, насколько трудно говорить товарищу, ведь Молли была и его матерью. — Погибшей Гермионы в очень страшном будущем. Наша задача — любой ценой предотвратить это будущее!

— Давайте сделаем так, — произнесла Молли, совершенно уже ничего не понимая. — Я принесу Омут Памяти, и вы мне покажете.

— Джинни почему-то не ходит, мама, — добавил Рон. — Или сильное потрясение, или попали в нее чем-то.

Пообещав посмотреть после, Молли шагнула в камин, а Док в это время простукивал позвоночник рыжей девочки, пытаясь исключить органику. Скорей всего, ударом это не было. Но вот что конкретно послужило причиной отказа ног, товарищ лейтенант не понимал, склоняясь к психогенной природе — все-таки, испугалась девочка сильно.

— Зая, можешь одевать, — вздохнул он. — Или колдовство, или психогенка, точно не органика.

— Сейчас мы оденем нашу доченьку, — улыбнулась Гермиона, спокойно лежавшей девочке. — А потом покормим малышку, да?

— Да… — протянула Джинни, став при этом как будто пятилетней или даже еще младше. Такой лихой психологический откат у тринадцатилетней девочки был очень нехорошим признаком. Но, учитывая, через что она прошла…

— Со школой потом решим, — вздохнул Бур, притащив с кухни серьезный такой тесак. Уловив направленные на него взгляды, товарищ старший лейтенант пожал плечами: — Хоть какое оружие…

В камине взметнулось пламя, заставив Джинни взвизгнуть. Док немедленно заслонил девочку от вошедших. Проблема была в том, что большинство мантий в магическом мире были именно черными. Мюриэль, встретив напряженный, какой-то оценивающий взгляд одного из рыжих близнецов, почувствовала себя не в своей тарелке. Второй близнец смотрел так, как будто прикидывал, придушить ли леди или просто сломать ей шею. Неприятный взгляд. А вид младшего Уизли вполне профессионально державшего нож, убедил женщину в том, что Молли не утрирует. Вошедшая вслед за мадам Пруэтт Молли поставила на стол похожую на небольшой тазик посудину. Она, разумеется, увидела, как встретили дети ее тетушку, чему-то усмехнувшись.

— Это — Омут Памяти, — объявила она. — Джинни, детка, ты можешь показать нам свои воспоминания?

— Я… я… я покажу… — почти прошелестела девочка, понимая необходимость этого. Она вцепилась в маму обеими руками, собираясь с силами.

— Мама, это очень страшное будущее, — с нажимом на слове «очень», проговорил Фриц. — Надо ли мучить ребенка?

— Надо! — воскликнула Джинни, доставая палочку.

Через минуту девочка безудержно и как-то очень отчаянно плакала в руках Гермионы, но продолжала вытаскивать серебристые нити воспоминаний. Только закончив с этим, Джинни уронила палочку, прижалась к кудрявой девушке и заревела совершенно по-детски, повторяя только «Мама! Мамочка!». Зая с осуждением посмотрела на Молли и Мюриэль, пытаясь успокоить девочку. Что-то было в книжках про этот Омут… Напрягшись, Зая вспомнила. Получалось, что девочку еще раз заставили пройти через события ее памяти, а это, по мнению девушки было запредельно жестоко.