Выше звезд и другие истории

Настала пора увидеть, что же она потеряла. Увидеть все целиком. Тот закат над крышами Столицы много лет назад, его лицо, освещенное этим великолепным заревом… «Ты ведь можешь увидеть – можешь понять, как это должно быть и что есть на самом деле…» Вечерние сумерки, домик Южного Ветра и его глаза… «…жить и умирать ради чего-то, во имя каких-то духовных ценностей…» Тот ветер и свет на Каменистом холме и его звонкий голос… И все остальное – все те дни, и весь солнечный свет, и все те ветра, и годы, которые они должны были бы прожить вместе и никогда уже не проживут вместе, дни, которые должны были бы наступить, но не наступят, потому что он умер. Застрелен на той дороге, на ветру, в двадцать один год. Он так и не взобрался на свои горы и никогда уже не взберется.

Если его душа сейчас здесь, в этом мире, подумала Люс, то она улетела туда, на север, в ту долину, которую он нашел, в те горы, о которых он ей столько рассказывал в ту последнюю ночь перед походом в Столицу – рассказывал с такой радостью, с таким восторгом… «Они куда выше, чем ты можешь себе вообразить, Люс, выше и белее. Ты смотришь, смотришь вверх, без конца задираешь голову, а видишь только белоснежные вершины – одну над другой».

Да, он, конечно же, сейчас там, не здесь. Это всего лишь ее собственное одиночество – то, что явилось ей, то, что носило его лицо.

– Иди вперед, Лев, – прошептала она. – Иди вперед, не оглядывайся, иди к своим вершинам, поднимайся все выше и выше…

Но куда же пойти мне? Куда пойти мне, такой одинокой?

У меня больше нет Льва и нет матери, хотя я никогда ее и не знала, и нет отца, ведь я никогда не смогу его понять, и нет дома, и Столицы, и друзей… Впрочем, друзья у меня есть – Вера, Южный Ветер, Андре и все остальные тоже… Это очень милые добрые люди, но это не мой народ. Только Лев, один лишь Лев был мне близок, но он не мог остаться со мной, не захотел подождать – спешил, должен был взобраться на свою вершину и отложил жизнь на потом… Он был для меня единственной удачей, счастьем. И я для него – тоже. Но он не желал этого видеть, не желал остановиться и посмотреть. Он просто от этого отвернулся.

Что ж, постою здесь, над этими долинами, среди деревьев, и как следует подумаю. И вот что мне осталось: Лев мертв, его надежды рухнули, мой отец стал убийцей и сошел с ума, а я предала Столицу и осталась чужой в Шанти-тауне.

Но может быть, есть что-то еще?

Да, конечно: весь остальной мир. Вон та река, и те холмы, и тот свет над заливом. Молчаливый, но живой мир, в котором нет людей. И только я – одна.

Спустившись с холма, она увидела Андре, который выходил из домика Южного Ветра и в дверях обернулся, что-то говоря Вере. Она окликнула его, и они пошли друг другу навстречу через вспаханные поля. Он подождал ее на повороте тропинки, что вела в Шанти, и спросил:

– Ты где это была, Люс?

Спрашивал он как всегда озабоченно и смущенно. Он никогда, в отличие от остальных, не пытался во что-то втянуть ее, привлечь к какой-то работе, увлечь идеей; он просто всегда был рядом, такой надежный и спокойный. С тех пор как погиб Лев, Андре, казалось, больше не знал радости, зато знал много тревог. Он стоял перед ней – крепкий, чуть сутулый, терпеливо неся на своих плечах слишком тяжкое для него бремя.

– Нигде, – ответила она, и это была чистая правда. – Просто гуляла. Думала. Андре, скажи мне… Я ни за что не спрошу тебя об этом в присутствии Веры, не хочу ее расстраивать. Что за отношения теперь между Столицей и Шанти? Я знаю недостаточно, чтобы понять то, что говорит Илия. Неужели все будет как прежде… до того?

Андре довольно долго молчал, потом кивнул. Его смуглое лицо с высокими скулами, точно вырезанное из дерева, казалось замкнутым.

– Или даже хуже, – сказал он. Потом прибавил, стараясь быть справедливым по отношению к Илие: – Кое-что, правда, стало лучше. Новое торговое соглашение, например… если, конечно, они станут выполнять условия. И строительство нового поселения в Южной долине. Надеюсь, там теперь не будет ни принудительных работ, ни всяких там «частных владений» и тому подобного. Я очень на это надеюсь. Тогда, по крайней мере, мы могли бы поработать там вместе.

– Ты пойдешь туда?

– Я не знаю. Наверное, да. Я должен.

– А как же северная колония? Та долина, которую вы отыскали? И те горы?

Андре вскинул на нее глаза. И покачал головой.

– Это невозможно? – продолжила Люс.

– Только если мы отправимся туда как их слуги.

– Неужели Маркес не согласится, чтобы шантийцы отправились туда одни?

Он снова молча покачал головой.

– А что, если вы все-таки уйдете туда?

– Думаешь, я не об этом мечтаю ночи напролет? – вырвалось у него, и впервые в голосе его отчетливо послышалась горечь. – Особенно после того, как мы с Илией, Сокровищем и Сэмом вместе с Маркесом и Советом обсуждаем всяческие компромиссы и наше с ними сотрудничество, и они учат нас, как нужно быть благоразумными… Но если мы уйдем туда, они отправятся следом.

– Тогда давайте пойдем в такие места, куда они последовать за нами не смогут.

– Это куда же? – Голос Андре снова звучал терпеливо, чуть иронично и вяло.