Выше звезд и другие истории

На форменных комбинезонах Службы планетных исследований были вышиты их имена. Фамилия и первое имя у всех были общими – Джон Чоу, но вторые имена – разные. Юношей звали Алеф, Каф, Йод, Гимель и Самех. Девушек – Цади, Далет, Заин, Бет и Реш. Пью пытался было обращаться к ним по этим именам, но тут же от этого отказался: порой он даже не мог различить, кто из них говорит, так одинаковы были их голоса.

Мартин намазал гренок маслом, откусил кусок и наконец вмешался в разговор:

– Вы представляете собой команду, не так ли?

– Правильно, – ответили два Джона сразу.

– И какую команду! А я сначала даже не понял. Насколько же вы можете читать мысли друг друга?

– По правде говоря, мы совсем не умеем читать мысли, – ответила девушка по имени Заин; остальные благожелательно наблюдали за ней. – Мы не знаем ни телепатии, ни чудес. Но наши мысли схожи. Мы одинаково подготовлены. Если перед нами поставить одинаковые задачи, вернее всего, мы одинаково к ним подойдем и одновременно их решим. Объяснить это просто, но обычно и не требуется объяснений. Мы редко не понимаем друг друга. И это помогает нам как команде.

– Еще бы, – сказал Мартин. – За последние полгода мы с Пью семь часов из десяти тратим на взаимное непонимание. Как и большинство людей. А в критических обстоятельствах вы действуете не хуже, чем нормаль… чем команда, состоящая из отдельных людей?

– Судя по статистике – не хуже, – с готовностью ответила Заин.

Клоны, должно быть, обучены, как находить лучшие ответы на вопросы, как рассуждать толково и убедительно, подумал Пью. Все, что они говорили, несло на себе печать некоторой искусственности, высокопарности, словно ответы были заранее подготовлены для публики.

– У нас не бывает вспышек озарения, как у одиночек, мы как команда не извлекаем выгоды при обмене идеями. Но этот недостаток компенсируется другим: клоны создаются из лучшего человеческого материала, от индивидуумов с максимальным коэффициентом интеллекта, стабильной генетической структурой и так далее. Мы располагаем бо́льшими ресурсами, чем обычные индивидуумы.

– И все это надо умножить на десять. А кто такой, точнее, кем был Джон Чоу?

– Наверняка гений, – вежливо сказал Пью. Клоны интересовали его явно меньше, чем Мартина.

– Он был многогранен, как Леонардо, – сказал Йод. – Биоматематик, а также виолончелист и подводный охотник, он интересовался строительным проектированием и так далее. Он умер раньше, чем успел разработать свои основные теории.

– И теперь каждый из вас представляет собой какой-нибудь один аспект его разума, его таланта?

– Нет, – ответила Заин, покачав головой одновременно с несколькими братьями и сестрами. – У всех у нас схожие мысли и устремления, мы все инженеры Службы планетных исследований. Другой клон может быть подготовлен для того, чтобы освоить иные аспекты личности Чоу. Все зависит от обучения – генетическая субстанция идентична. Все мы – Джон Чоу. Но учат каждого из нас по-разному.

Мартин был потрясен.

– Сколько вам лет?

– Двадцать три.

– Вы сказали, что он умер молодым, так половые клетки были взяты у него заранее или как?

Ответить взялся Гимель:

– Он погиб двадцати четырех лет, разбился на своем летающем автомобиле. Мозг его спасти не удалось, так что пришлось взять клетки кишечника и подготовить их к клонированию. Половые клетки для клонирования не годятся – в них только половинный набор хромосом. А клетки кишечника несложно обработать таким образом, чтобы стали базой нового организма.

– И все вы обломки одного кирпича, – громко заявил Мартин. – Но как же… некоторые из вас – женщины?

Теперь ответила Бет:

– Это несложно – запрограммировать половину массы клона для воспроизведения женского организма. Удалите из половины клеток мужские гены, и они вернутся к базисному состоянию, то есть к женскому началу. Труднее добиться обратного эффекта и внедрить искусственную игрек-хромосому. Так что клонирование происходит в основном от мужского донора, поскольку клоны, состоящие из обоих полов, лучше функционируют.

И снова Гимель:

– Все технические вопросы тщательно продуманы. Налогоплательщик хочет за свои деньги наилучший товар, а клоны, конечно, штука дорогая. Манипуляции с клетками, инкубация в нгама-плаценте, финансирование и обучение приемных родителей, то-се – каждый из нас обходится миллиона в три.

– А что касается следующего поколения, – не сдавался Мартин. – Я полагаю… вы размножаетесь?

– Мы, женщины, стерильны, – спокойно ответила Бет. – Как вы помните, из наших первоначальных клеток игрек-хромосома удалена. Мужчины могут вступать в контакт с обыкновенными женщинами, если, конечно, захотят. Но для того чтобы снова создать Джона Чоу в нужном количестве копий и в нужное время, приходится брать клетку от клона – этого клона, нашего клона.

Мартин сдался. Он кивнул и дожевал остывший гренок.

– Ну что ж, – сказал один из Джонов.

И тут же настроение клона изменилось, словно стая скворцов единым неуловимым взмахом крыльев изменила направление полета, следуя за вожаком, которого человеческий глаз не в силах различить в этой стае. Они были готовы приняться за дело.