Выше звезд и другие истории

Это был подземный дом, очень большой и темный, и посредине его за ткацким станком сидела Бабушка. Она ткала ковер или одеяло из холмов, черного дождя и белого дождя, вплетая туда молнии. Говоря, она не переставала ткать.

– Здравствуй, Синица, здравствуй, Новенькая.

– Здравствуй, Бабушка, – почтительно поздоровалась Синица.

Девочка сказала:

– Я не из них.

Бабушка взглянула на нее – глаза у нее были маленькие и тусклые. Улыбнулась и вновь принялась ткать. Челнок проходил сквозь нити основы.

– Значит, Старенькая, – ответила Бабушка. – Тебе лучше вернуться назад, внучка. Туда, где ты жила.

– Я жила с Койотихой. Она умерла. Они ее убили.

– Не беспокойся о Койотихе, – сказала Бабушка, чуть усмехнувшись. – Ее то и дело убивают.

Девочка молчала, наблюдая за бесконечной работой.

– Значит, я… я могу пойти домой… в ее дом?

– Не думаю, что это поможет, – сказала Бабушка. – Как по-твоему, Синица?

Синица покачала головой.

– Там, должно быть, сейчас темно, пусто… И блохи… Ты выпала из времени своего народа к нам; но кажется мне, Койотиха хотела отвести тебя назад, понимаешь? Как умела. Если ты вернешься сейчас, еще сможешь жить с ними. Разве твой отец не там?

Девочка кивнула.

– Они тебя ищут.

– Правда?

– Да. С той минуты, как ты упала с неба. Мужчина разбился, но тебя не нашли. И все еще ищут.

– Так им и надо, – сказала девочка. – Так им всем и надо. – Закрыла лицо руками и принялась рыдать – отчаянно, без слез.

– Подойди ко мне, внученька, – сказала Паучиха. – Не надо бояться. Там ты сумеешь жить хорошо. Знаешь, я тоже там буду. В твоих снах, в мыслях, в темных углах подвала. Не убивай меня, не то я напущу дождь…

– Я буду прилетать, а ты выращивай для меня сады, – сказала Синица.

Девочка сдерживала дыхание и сжимала кулаки, пока рыдания не утихли и ей не удалось выговорить:

– Я когда-нибудь увижу Койотиху?

– Не знаю, – отвечала Бабушка.

Девочка смирилась с этим. Помолчала и спросила:

– А глаз сохранится?

– Да. Твой глаз сохранится.

– Спасибо тебе, Бабушка, – сказала девочка.

И не оглядываясь пошла вверх по склону навстречу новому дню. Впереди нее в лучах рассвета летела синица – легкокрылая птичка в черном беретике.

Керастион

Посвящается Руссель Сарджент, которая изобрела этот инструмент

Немногочисленные Кожевники относились к касте неприкасаемых. За употребление пищи, приготовленной Кожевником, Меднику или Скульптору грозил целый год очищения. Даже членам низших каст, таких как Торговцы, после сделок с Кожевниками надлежало с вечера до утра проводить обряд омовения. Чумо стала Кожевницей в пятилетнем возрасте, после той ночи, когда услышала шепот ив в Поющих песках. Она прошла испытание и надела форму Кожевников: красно-синюю рубашку и льняной жилет, вытканный на станке из ивняка. Создав свое творение, Чумо получила право носить знак Кожевенных дел мастера – ожерелье из сушеных кореньев ваути с пробитым узором в виде двойных линий и кругов. В таком виде Чумо теперь и стояла на кладбище среди ив, дожидаясь начала похорон ее брата, который нарушил закон и предал свою касту. Прямая и безмолвная, она смотрела на деревню у реки и прислушивалась, не звучит ли уже бой барабана.

Она ни о чем не думала – не хотела думать. Но мысленно видела своего брата Кватеву в зарослях прибрежного тростника: вот он бежит впереди нее, маленький мальчик, которому еще рано принадлежать к той или иной касте, рано быть оскверненным неприкасаемыми; неугомонный мальчишка, что выпрыгивает перед ней из высокого тростника с криком: «Я горный лев!» Серьезный мальчуган, что глядит на реку и спрашивает: «А вода когда-нибудь останавливается? Чумо, почему она бежит без остановки?»

Пятилетний ребенок, после ночи в Поющих песках прибежавший к ней поделиться радостью – сумасшедшей, неподдельной радостью, которой сияло его круглое личико: «Чумо! Я слышал, как поет песок! Слышал! Я буду Скульптором, Чумо!»

Она стояла неподвижно. Не протягивала к нему руки. А он бежал все медленнее и в конце концов остановился. Блеск в его глазах потух. Она ему всего лишь единоутробная сестра. Теперь у него появятся истинные братья и сестры. Он и она из разных каст. Им больше не коснуться друг друга.