Вышли на фронт «катюши»

На рассвете, несмотря на частые артиллерийские и пулеметные обстрелы нашей огневой позиции, все работы по подготовке залпа закончены благополучно, никто не убит, не ранен. Пульт управления огнем лейтенант Трифилов, электротехник батареи, расположил в «нашем» доме. Батарея к залпу готова. Теперь можно осмотреть окрестности огневой позиции, пока поступит команда «Огоны!». Ее ждет у пульта Трифилов.

— Сюда, ребята, нашел! — крикнул кто-то весело.

— Что нашел?

— Подстреленного тобою парашютиста!

Все сбежались и... покатились со смеху. На груде кирпича валялась кукла из плотного, похожего на брезент шелка, а к стропам прицеплен ящик с пушечными снарядами — унитарными патронами. Таких «парашютистов» оказалось много. «Парашютисты» и некоторые ящики были продырявлены пулями. Ясно! Немцы пытались сбросить боеприпасы окруженному берлинскому гарнизону, но не рассчитали.

А команды «Огонь!» еще нет. Все собрались в укрытии. Делимся впечатлениями ночи. Гадаем, когда и как закончится война, какой будет мирная жизнь.

— Я думаю, что в честь победы у нас будет установлен большой ежегодный праздник, — размышляет вслух шофер Мычкин.

— Это можно, — отвечает его коллега, шофер Турбаев. — А я думаю, когда наступит мир, все мы будем строителями: пилой, топором, лопатой работать научились здорово. Одних землянок сколько вырыли...

— Вот ахнет сейчас снаряд и построит тебе дом под этими кирпичами, — замечает кто-то.

— Возможно, — без возражений соглашается Турбаев. — Обидно, конечно, погибнуть за пять минут до победы. И погибнут еще многие, без этого ведь победы не будет.

— Да, так надо...

Подается команда:

— Внимание! Приготовиться!

Сколько раз за годы войны приходилось нам слышать эту команду. Можно, кажется, привыкнуть. Но нет, всякий раз вздрагиваешь и напрягаешься в ожидании короткой, всего из пяти букв команды.

У пульта — командир батареи, командир взвода молодой лейтенант Шедрин, лейтенант Трифилов. Младшие электрики готовы в любую минуту выскочить, чтобы соединить жилы кабеля, который может перебить разрыв вражеского снаряда. Рука Трифилова — на рукоятке прибора.

— Огонь!

Оборот рукоятки — и первые двенадцать «головастиков», ослепляя огненными шлейфами, издав оглушительный рев, подняв под собою облако пыли и мелкого щебня, летят в цель. Еще оборот... Еще и еще...

Дальность небольшая, и работу снарядов мы видим и слышим. В дыму разрывов взлетают какие-то предметы. Пылает несколько черно-дымных факелов. Это горят «тигры».

Залп немцы, конечно, засекли и обрушили на «наш» дом огонь из пулеметов и артиллерии. Но наружные разрывы нам не страшны, а прямого попадания, к счастью, нет, все гвардейцы целы.

...Оказалось, что это был последний для нашей батареи залп!

Утром 2 мая пронеслось радостное: «Берлин капитулировал!» Хотя это еще не Победа, но уже победа. Гвардейцы пускают в небо длинные очереди из автоматов, палят из карабинов и пистолетов, угощают друг друга тумаками, обнимаются так, что трещат ребра.

Пошли в ход «боевые сто грамм» и патефон, и трофейный аккордеон, и начались пляски. А песни пели во весь отпущенный природой голос. Пели все — и кто умеет петь, и те, кому «медведь на ухо наступил», кто, может быть, никогда в жизни не пел. Пели все — наши батарейцы, соседние подразделения и части, все освободители Берлина от фашистской чумы...

Но война еще не кончилась. Ведь у Эльбы еще шли бои, надо и нам туда — добывать Победу.

Все же, оказалось, сил там достаточно было без нас. Так мы дождались великого дня. Стояли мы в тот час за пределами Берлина, в лесу Креммен. Рано утром 8 мая, когда все, кроме охранения, спали — кто в палатке, а кто под открытым небом на постели из еловых лапок, свернувшись от ночной прохлады, — вдруг поднялась такая автоматная и ружейная пальба, что все мы вскочили и, разумеется, сразу за оружие.

— Где десант? — послышался хрипловатый спросонья голос.

— Какой тебе десант, дурачина! Победа!

— Ур-ра-а! Победа! Конец войне!

Является начальство. Оно чокается с солдатами кружками, подхватывает песню. Забыв о солидности, пускаются в пляс полковник Петр Иванович Вальченко и его заместитель по политчасти тучноватый подполковник Сергей Дмитриевич Смирнов. Да как же не разделить радость со своими солдатами-гвардейцами, с героями, хотя и без золотых звезд!

В. С. Гаврилин. Последние залпы

В. С. Гаврилин, старший лейтенант в отставке

В феврале 1945 года наша 17-я гвардейская Краснознаменная тяжелая минометная бригада, половина состава которой была вооружена новыми подвижными установками БМ-31-12, поддерживала своим огнем войска 1-го Прибалтийского фронта, громившие окруженную курляндскую группировку противника.

Война перешла на территорию соседних государств, войска 1-го Белорусского фронта подходили уже к границам фашистской Германии. А мы? Мы топтались почти на месте, и казалось, что этим боям не будет конца.