Вышли на фронт «катюши»

Ночью вновь вызывает командир дивизиона и ставит конкретную задачу: не отрываясь от пехоты и танков, сразу же войти в прорыв и двигаться в полосе 4-го и 29-го корпусов в направлении Фридерсдорфа, Дидерсдорфа, Мюнхенберга; быть готовым к отражению любой контратаки противника.

Остаток ночи прошел в тревожном ожидании, никто не спал. На рассвете над плацдармом опустился густой туман. Ракеты одна за другой взлетали в небо, с трудом пробивая густую пелену. Враг притих. Кому из фронтовиков не знакома эта тишина перед боем!

Невольно прислушиваюсь. Соседи-танкисты осторожно прогревают моторы, прожектористы снимают чехлы, со стороны переправы на малом газу подходят ближе к передовой бронетранспортеры, за ними, шлепая гусеницами, на малом ходу — танки.

Уже четыре часа. Пятый... И вот справа огненным смерчем зарокотали реактивные минометы наших соседей; за ними открыли огонь все системы ствольной артиллерии. Все слилось в сплошной нарастающий гул.

Около получаса продолжалась эта канонада. Затем поднялась пехота. За ней танкисты...

Слышу свои позывные. Командир дивизиона капитан И. Н. Плакхин приказывает: вперед по намеченному маршруту! Даю команду «По машинам». Установки с полным боевым комплектом, без чехлов идут за мной. Обгоняем колонну танков и выходим на шоссе, по которому также сплошь потоком идут танки, а за ними наш 1-й дивизион.

Опомнившийся от артподготовки противник открывает бешеный огонь. Страшный грохот сотрясает землю. Прямым попаданием разбита боевая машина из батареи старшего лейтенанта Нагорного. Продвижение замедлилось. Месиво тумана, прожекторных лучей и каких-то прыгающих теней не дает возможности правильно ориентироваться. Так проходит час, другой. Лишь к середине дня туман разошелся. Наша пехота залегла. Пытаемся и мы рассредоточиться вдоль канавы за деревьями. Но артналет нашел и нас. Первые раненые. Разбитые автомашины...

К исходу дня стрелковые части захватили первую линию обороны врага.

Несмотря на сильное сопротивление противника, нашему дивизиону так и не было команды открыть огонь. Ни одного снаряда мы не выпустили по Зееловским высотам. Но рано утром 17 апреля командир дивизиона передал мне по рации координаты цели. Это было узкое дефиле в районе деревни Дидерсдорф, где противник оказал упорное сопротивление.

Огневые позиции — справа от шоссе Фридерсдорф — Зеелов, в открытом поле. Едва развернулись батареи на этом поле, как внезапно появились четыре «мессера» и почти на бреющем полете стали расстреливать наши боевые расчеты. Выручила подоспевшая зенитная батарея, с ходу открыв беглый огонь. ы

Я доложил командиру дивизиона, что батареи к бою готовы, и получил команду на залп. По цели ударили 144 снаряда, по 98 килограммов каждый. Залп парализовал сопротивление противника и заставил его отходить. Путь на Мюнхенберг был открыт.

Однако нелегки были эти десять километров до города. Особенно упорные бои развернулись 19 апреля на линии Элинанхоф — Мариенфельд. Здесь противник развернул свежую моторизованную дивизию СС «Нидерланды» и танкоистребительную бригаду «Дора». Контратаки следовали одна за другой. В 12 часов 30 минут наш дивизион с огневых позиций севернее Грубе — Вальдека произвел залп по Мюнхенбергу в полосе наступления 4-го стрелкового корпуса, а через час — в полосе наступления 29-го стрелкового корпуса. В тот же день дивизион дал еще два залпа.

После потери Мюнхенберга гитлеровцы стали поспешно отходить. Наши танки буквально по пятам преследовали противника. Мы не отставали от стрелковых частей и в любую минуту были готовы сокрушить очаг сопротивления. 23 апреля советские части подошли к переправе через реку Шпрее в пригороде Берлина Кепенике. Здесь оборонялись остатки танковой дивизии «Мюнхенберг» и батальоны фольксштурма.

В тот же день к вечеру дивизиону была поставлена задача подавить узел сопротивления противника на противоположном берегу Шпрее. Наш залп превратил эти укрепления в горы щебня. Танки и пехота успешно форсировали реку и с ходу приступили к очистке от противника кварталов Кельна и Адлерсхофа. Особенно сильно он сопротивлялся в районе железнодорожных путей и аэропорта. Здесь дивизион вновь дал залп.

Очищая квартал за кварталом, в ночь на 26 апреля войска Советской Армии подошли к пригороду Берлина — Нейкельн и аэропорту Темпельхоф. Фашисты превратили почти каждый дом в опорный пункт, на улицах устроили завалы и баррикады. Утром с огневых позиций западнее Иогансталь дивизион дал два залпа по Нейкельну, а к вечеру еще три батарейных залпа по восточной окраине аэропорта Темпельхоф. Бои за аэропорт были исключительно упорными, контратаки следовали одна за другой.

В ночь на 27 апреля одна наша батарея вела в течение трех часов методический огонь по Ангальтскому и Потсдамскому вокзалам. Где-то рядом с ними была рейхсканцелярия и бункер Гитлера. Днем аэропорт был очищен от врага.

В подвалах ангара находилось много советских граждан, угнанных в Германию. Обессиленных, голодных, их приняли части второго эшелона, а мы шли вперед.