Вышли на фронт «катюши»

ЦК ВКП(б) помогал и контролировал организацию производства установок на заводах-кооператорах через заведующего отделом Центрального Комитета Л. М. Гайдукова и его заместителя Н. Н. Волкова, Московский обком партии — через Н. П. Фирюбина. Нарком общего машиностроения П. И. Паршин, ответственный за организацию производства установок, возложил контроль за выполнением на своего заместителя Н. И. Кочнова и начальника отдела наркомата И. С. Захарова.

При изготовлении первых образцов установок на «Компрессоре» присутствовали в качестве консультантов представители института И. И. Гвай и А. П. Павленко.

Началась круглосуточная работа. Оба конструкторских коллектива «Компрессора» были слиты в единое СКБ под руководством главного конструктора В. П. Бармина (в последующем академика, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственных премий). Кроме того, на время работ по завершению создания серийной боевой установки РС-132 на «Компрессоре» был сформирован штаб ведущих конструкторов СКБ в составе Ю. Э. Эндеки, В. А. Тимофеева, Ш. А. Шехтмана и меня. Дежурили круглосуточно, по два человека в смену. Задачей штаба являлось оперативное решение технических вопросов, возникавших у заводов-кооператоров. А их было немало. Не отработанные производством чертежи содержали неувязки и ошибки, кроме того, в них при изготовлении узлов и деталей вносились конструктивные изменения; узлы и детали не соответствовали довоенному профилю тех или иных заводов-кооператоров, не было технологической оснастки и специнструмента и т. д., а сроки — немыслимо короткие.

Не хватало и опытных, квалифицированных рабочих. На «Компрессоре» на сборочные и сварочные работы пришли женщины. На клепку направляющих были поставлены ученики ремесленного училища из Коломны. Они жили на казарменном положении и в труде не отставали от взрослых.

Весь коллектив, привлеченный к производству установки РС-132, работал с большим энтузиазмом, чувством личной ответственности перед Родиной. «Тревога за судьбу своего отечества настолько была велика, что исчезла грань между дневным и ночным временем. Рабочие добровольно работали по две и даже три смены, делая небольшие перерывы для кратковременного отдыха», — вспоминает М. Т. Шевцов, бывший в то время военпредом Главного артиллерийского управления Красной Армии по приемке установок БМ-13 на «Компрессоре».

Детали и узлы доставлялись на «Компрессор» с нарочными на автомашинах и даже на трамваях днем и ночью, несмотря на воздушные тревоги и бомбежки.

Опытный образец РС-132 имел конструктивные и технологические недостатки: направляющие планки недостаточно прочно крепились на балках и при выстреле их крепление нарушалось; электроконтакты на направляющих разрушались при заряжании; система прицеливания не обеспечивала точность наведения и т. д. Были получены замечания с подмосковного полигона и от батареи капитана Флерова после фронтовых испытаний. Все это на «Компрессоре» пришлось устранять в процессе производства.

В кратчайший срок, за считанные дни, на заводе доработали конструкцию боевой установки, улучшили технологию ее изготовления, и уже в конце июля 1941 года первые образцы ракетных боевых машин прошли испытания на подмосковном полигоне.

В августе серийная установка была принята на вооружение Красной Армии, ей было присвоено официальное название «боевая машина — 13» (БМ-13), чертежи утверждены для массового серийного производства.

Это была победа героического труда конструкторов, технологов, рабочих «Компрессора» и других заводов. Это явилось и практическим завершением многолетних исканий советских ученых и конструкторов; начатых задолго до войны. Это была большая помощь москвичей фронту.

Успешно справившись с работой по созданию серийной установки БМ-13, наше СКБ стало головным по совершенствованию и разработке новых ракетных установок и играло эту роль до конца войны.

В июле 1941 года «Компрессор» и его СКБ получили задание спроектировать и изготовить опытные образцы многозарядной самоходной установки для пуска реактивных снарядов калибром 82 миллиметра. Для ускорения было решено частично использовать узлы и детали установки БМ-13, а в качестве направляющих — освоенные промышленностью дюралевые направляющие («флейта»), применявшиеся в авиационных ракетных установках.

Ведущим конструктором был Ю. Э. Эндека. В начале августа опытные образцы прошли испытания на полигоне, и новая 36-зарядная установка на шасси автомашины ЗИС-6, получившая наименование БМ-8-36, была принята на вооружение Красной Армии.

Серийное изготовление БМ-8-36 было поручено заводу «Красная Пресня»; ему помогала кооперация по изготовлению узлов и деталей. Вскоре эти установки появились на фронте.