Вышли в жизнь романтики

А писал Игорь Юле, чтобы она… как-нибудь выхлопотала ему хорошую характеристику от комитета комсомола стройки, чтобы устроиться на работу.

Благополучно пока еще у зеленоглазой Руфы. Она свила уютное гнездышко в комнате и на деньги человека, где-то бросившего свою семью. Руфа хорошо одевается, по-прежнему пользуется успехом на вечеринках. Но друзей у нее нет, и живет она, в сущности, одиноко.

А поселок Буранный растет. Отлетает от него человеческая мелочь, жадная, своекорыстная мелюзга. И что ни месяц, то справляются новоселья: как раньше новоселы перебирались из палаток в сборно-щитовые дома, так теперь из сборно-щитовых перебираются они в капитальные каменные здания, где можно жить почти со всеми городскими удобствами и где скоро поставят в комнатах телевизоры, — в Мурманске к сороковой годовщине Октября вступила в строй самая северная в мире телевизионная станция.

А что Юля?

Она не перестала быть мечтательницей? Нет. Мечта по-прежнему помогает ей жить.

Можно верить, что ее не испугают ни новые метели и вьюги, ни длительность полярных ночей, ни трудности и разочарования, которые также сопутствуют живой, настоящей жизни, как и радости и победы.

Я верю, что она еще испытает всю полноту того большого человеческого счастья, которое никогда легко не дается.

А ты, юный читатель, разве ты не разделяешь этой веры?

1956—1957 гг.