Выскочка

Он не звонил Лере в субботу и не интересовался ее делами в воскресенье, желая отомстить как можно больнее за то, что она самовольно уехала в Краснодар на день раньше и не потрудилась предупредить его об этом. Он уже успел подметить, что двух дней мнимой свободы для кошачьей натуры миловидной художницы, гуляющей самой по себе, хватает через край, и к третьему дню она начинает проситься обратно в его теплые объятия. Но на этот раз теплых объятий не будет. Она должна уяснить раз и навсегда, что с ним нельзя так поступать.

И Валерия тоже не звонила. Она не находила себе места и смутно понимала, что жестоко обидела его, но звонить первой не решалась. И если до этого все их ссоры заканчивались быстрым примирением, то сейчас зловещее молчание являлось знаком неразрешимых противоречий. Взаимное чувство, до этого казавшееся незыблемым, вдруг дало трещину и причиняло боль им обоим. Андрей твердо решил не сдаваться, и Лера очень хорошо осознавала, что он ждет от нее хотя бы признания собственной неправоты. Но сделать шаг ему навстречу казалось ей таким сложным, и чем дольше длилось это испытание, тем хуже она себя чувствовала.

Лера не выдержала первой. В среду вечером забросила краски подальше в угол и поехала к Андрею домой. Она понимала, что это самый глупый поступок за всю ее жизнь, но ничего не могла с собой поделать. За время разлуки она очень хорошо ощутила горький вкус одиночества, и он оказался ей не по нраву. Ей хотелось вернуть расположение Андрея, вновь почувствовать себя сжатой в крепких объятиях и ощутить сладость его горячих поцелуев. Зная, что может застать его с кем-нибудь другим, она все равно решилась на эту поездку, и машина преданно везла ее к центру города.

Лера поднималась по лестнице, а ее руки тряслись от волнения. Что она скажет ему, если он окажется дома? Может, стоит повернуть обратно, пока не поздно? Но если она свернет к выходу, то никогда не узнает, есть ли у них с Андреем шанс построить нормальные отношения в таких неудачных условиях.

Она собралась с духом и постучала в его металлическую дверь. Андрей открыл почти сразу, и по его самодовольной презрительной ухмылке Лера поняла, что он ждал от нее именно этого.

— Нагулялась? — вопросительно посмотрел он на нее, вытирая руки о фартук.

Ей стало душно от его презрительного взгляда, и она пожалела, что пришла.

— Наверное, я совершила ошибку, придя сюда, — растерянно произнесла она.

— Это только ты сама можешь решить, — все также холодно отвечал Андрей.

Из квартиры слышалось аппетитное шипение жарящегося мяса. Лера неловко переминалась с ноги на ногу и никак не могла решить, уйти ей сейчас или все же остаться. Она уже было сдалась и повернула к лестничной клетке, как он снова заговорил с ней.

— Мне очень не понравилось то, как ты поступила со мной в день рождения Натальи Васильевны. И такого отношения я больше не потерплю. В следующий раз я захлопну дверь перед твоим носом раз и навсегда.

— А что же сейчас не захлопнешь? — повернулась и, скрестив руки на груди, с вызовом взглянула на него она.

- Я надеюсь на то, что за эти дни ты усвоила простую истину: из-за своего высокомерия ты можешь меня потерять. И думаю, раз ты пришла сюда без приглашения, то ты ее усвоила.

— Возможно, — сердце бешено отстукивало свой ритм, руки противно дрожали, и Лера с трудом сглотнула ком в горле.

— И еще. Если мы продолжим встречаться, наши отношения потекут в нормальное русло. Ты будешь сопровождать меня на всех мероприятиях, как и положено женщине. И никаких поездок без предупреждения!

— Может, все твои требования записать в мой ежедневник? — буркнула она и почувствовала, как глаза застилают слезы.

— По-другому не будет, — холодно смерил ее взглядом он. — Или мы встречаемся, как все нормальные пары, или между нами все кончено. Решать тебе.

— А если я не хочу, чтобы все закончилось? — в глазах защипало, и Лера заморгала.

— Тогда принимай мои условия и можешь подойти ближе.

Лера, понимая, что если она не запрячет свое упрямство поглубже, перемирия не будет, сглотнула гордыню и сделала шаг ему навстречу. И только оказавшись в его руках, она почувствовала, как же плохо ей было без него на самом деле.

— Ты должна научиться доверять мне. Поверить, что никто из моего окружения не причинит тебе зла. Мне жаль, что в твоей жизни было столько лишений. Это не означает, что так будет и впредь. Я всегда буду защищать наши отношения, но для этого мы должны полностью верить друг другу, — приговаривал он, гладя ее по растрепавшимся волосам. — Кстати, ты можешь переехать ко мне, если захочешь. Ну же, Лера, не плачь. Идем в столовую, я дам тебе бумажные салфетки.

Усадив свою гостью за барную стойку, Андрей дал ей пачку салфеток и вернулся к приготовлению ужина.

— А что ты готовишь? — немного успокоившись, поинтересовалась она.

— Плов.

— Плов?

— Ну, да. Самый настоящий плов, с мясом и приправами. Ты же останешься на ужин? — повернувшись к ней, улыбнулся Андрей. Еще немного, совсем немного усилий, и ему удастся добиться от нее понимания.

— Возможно, — снова всхлипнув, пожала плечами Лера.