Высматривая путь. Том I (СИ)

— Давай чуток передохнем, поедѝм и я взгляну, что там у тебя с руками, — он сразу заметил, как она держала их перед собой раскрытыми вверх ладонями.

— Хорошо, — неуверенно кивнула та и, откинув назад голову, прикрыла глаза.

Сверху доносилось переливчатое щебетание овсянок. Теплый ветер приятно ласкал кожу, залетал за распахнутый ворот дублета. И если не обращать внимание на пульсирующую боль в ягодицах и ладонях, то место для стоянки ведьмак выбрал отменное. И Дера бы продолжала вот так, сидя в траве, нежиться под пробивающимися сквозь ветви солнечными лучами, если бы не нависшая над головой тень. Она приоткрыла глаза и недовольно сощурилась.

— Показывай, что у тебя там, — Эскель присел на корточки и принялся стаскивать перчатки.

Травница оттолкнулась спиной от ствола и скрестив перед собой ноги, уложила поверх них руки.

— Натерла. Болят жутко, — пожаловалась она сдавленно.

Ведьмак осмотрел ее пальцы и ладони, а потом тихо выругался. Всю кожу покрывали красные натертости с кое-где облезшей кожей и небольшие водянки, так и норовящие лопнуть при малейшем нажатии. Казалось, будто кочергу раскаленную схватила. Забыл он предупредить ее о том, что для езды верхом надобно обзавестись парой перчаток. Ладно его руки, грубые и мозолистые от многолетнего махания мечом. А у нее-то они изнеженные, не привыкшие держать что-то тяжелее пестика или реторты.

Он задумчиво почесал щеку, размышляя чем бы обработать эти многострадальные руки. Как внезапно Дера подала голос:

— Календулы бы, или, на худой конец, хотя бы подорожник найти.

Эскель будто опомнился и бросился к ближайшему дереву. Кажется в том месте, где паслись кони он видел что-то похожее на скороцель. Вернулся быстро с полными руками зеленых и сочных на вид листьев. Фредерика только смотрела, открыв рот, как ловко ведьмак вытащил из сумки кусок тряпицы, выложил на нее листы и промыл водой. А когда закончил, то принялся стряхивать последние капли с них и выкладывать на чистый, сухой кусок тряпки. Правда чистым он был лишь условно, судя по его сероватому цвету. Но Дера решила не привередничать.

Травница вздрагивала каждый раз от того, как прохладные листки касались воспаленной кожи, но упорно и мужественно терпела, не издавая и звука. Как только с повязками было покончено, Эскель отчего-то бережно подержал замотанные руки девушки в своих и вздохнул.

— Как доберемся до Третогора, купим тебе перчатки, — проворчал он, не переставая хмуриться.

— Если найдем где.

— Думаю, что найдем.

Травница неуверенно кивнула и едва-едва пошевелила начинающими неметь пальцами. А ведьмак все не отходил от нее. Смотрел на короткие обломанные ноготки, на светлые подушечки и хрупкие костяшки. От его ладоней шел такой жар, что Дере аж дурно стало. Благо, что к эманациям она мало-помалу привыкала и уже не придавала особого значения. Внутри, конечно, все по-прежнему переворачивалось, как только ее кожа соприкасалась с кожей ведьмака, но с каждым разом становилось все проще спрятать неловкость и смущение. Одним словом — приноровилась. Хвала пресвятой Мелитэле, что ведьмаки не умеют читать мысли. Иначе она бы давно сквозь землю провалилась из-за своих неуемных позывов. Видать, мужское общество на нее так влияло, ведь раньше кроме трав, кореньев и всяческих снадобий ее подобного рода влечения совершенно не беспокоили.

— Есть охота, — неловко улыбнулась девушка.

Эскель вышел из оцепенения и будто бы опомнившись поднялся и направился к Васильку. Некоторая часть провианта была в его сумках, чтобы не загружать только бедного Стебля. Да и его конь был на порядок сильнее и крепче, чем беспородный скакун Деры. Но в выносливости ему не откажешь, как ни крути. Стойко выдержал весь путь и даже не попытался взбрыкнуть.

Вытащив из сумки сверток с хлебом и луком, а еще шпик, заботливо засоленный мясником и завернутый в плотную льняную ткань, он двинулся к Фредерике.

Руки она все еще держала раскрытыми на своих коленях. Видать, из-за ран даже не могла согнуть. Но ничего, Эскель вспомнил как сам учился объезжать коней. Муторное было дело. А сколько раз его из седла выбрасывало и сосчитать нельзя. Благо, что мозги все не отбил и спину уберег. А переломы рук и ног срослись в считанные дни. И уж какие-то там натертости — сущий пустяк. И Дера это поймет. Например тогда, когда почувствует первые лопнувшие мозоли на ладонях от работы с мечом. Он, конечно, не питал особых надежд насчет ее умений, но обучить азам все же стоило. Глядишь, как-нибудь спасут ей жизнь. Это ведь большак, и тут может произойти все что угодно. Тем более с беззащитной девкой, у которой из арсенала только язык без костей и изнеженность княжны.