Высокие башни

— Аллигаторы намного опаснее, когда их видишь!

Сам он даже не пошевельнулся. И лишь через час Филипп спросил, не поворачивая головы:

— Ты хоть понимаешь, что теперь свободна? Фелисите, видимо, все еще не пришла в себя.

— Да, я свободна, — она вздохнула, а потом спросила: — Бедняга действительно мертв?

Молодой человек, помедлив, ответил:

— Его тело отвезут в Новый Орлеан и там похоронят, если… осталось, что похоронить…

Прошел час, второй, третий… Солнце стояло высоко, день обещал быть необычайно жарким. У Фелисите снова заболели руки. Зато Филипп наконец пришел в себя. Он встал, потянулся и вдруг закричал:

— Вон они! Я вижу! В первой лодке губернатор. Господи, как же хорошо. В мире нет прекраснее зрелища, чем лодка, которой управляют люди из Новой Франции!

Он выбежал на берег и начал там танцевать, размахивать руками и кричать, чтобы привлечь к себе внимание. Его почти узнали и громкий клич радости и облегчения огласил окрестности. Жан-Батист ле Мойн в знак приветствия поднял вверх весло.

«Вот теперь мы точно спасены, — подумала Фелисите. — Как быстро они сюда приплыли! Им придется перенести меня на лодку, потому я не смогу сделать и шага».

Глава 9

Это было ранней весной следующего года. Жан-Батист ле Мойн де Бьенвилль совершал обычную утреннюю прогулку, прежде чем на целый день засесть за работу в кабинете. Он с гордостью огляделся: вокруг уже был заложен фундамент церкви и выбрано место для монастыря монахов-капуцинов. Работа там еще пока не начиналась. Было также выбрано место для строительства интендантства. Ему было чем гордиться. На каждом шагу его кто-то приветствовал, желая доброго утра. Многих из них он не узнавал, потому что по призыву Джона Ло сюда прибывало множество людей. Но все равно он по-доброму отзывался, даже на приветствия незнакомых.

Тем не менее губернатор прекрасно понимал, что тревога не покидала город. Люди постоянно гадали, что может случиться в ближайшее время и считали, что колонию ждут черные дни, если планы Джона Ло не сбудутся.

У кабинета его уже дожидалась мадам Жуве, одетая по последней моде. Хорошо еще дверные проемы в Новом Орлеане были такими широкими, ибо иначе кринолин из китового уса не позволил бы ей выйти из комнаты, где она одевалась. Ее корсаж был настолько обтягивающим, что губернатор даже перепугался: вдруг в самую неподходящую минуту он лопнет и взору представится весьма легкомысленная картинка. Но несмотря на все это, перед ним стояла все та же Мария. Ее карие глазки блестели в предвкушении беседы, она вся так и светилась.

К несчастью, юбки не позволяли ей сесть, и им пришлось разговаривать, стоя по разные концы губернаторского стола.

— Жан-Батист, — обратилась к губернатору Мария, — я пришла напомнить вам следующее. Первое: мы с мужем отплываем на «Нептуне». Я слышала, он уже в устье реки.

— Мария, нам будет вас нехватать, — ответил ей губернатор.

Он говорил ничуть не лукавя. За те шесть месяцев, что она провела в Новом Орлеане, он проникся к ней уважением, — и все же хорошо, что вы уезжаете, у нас тут как на вулкане. Правительство посылает нам множество переселенцев и ничего больше! В городе полно бездельников. Можно было бы изменить положение, если бы мы заставили их расчищать площадки под строительство и пашни, но у нас не хватает инструментов, семян и домашних животных. Вдоль реки было организовано сорок плантаций, а во всей Луизиане всего тридцать голов скота! Кажется, что сорок плантаций — это не так уж плохо, но народу у нас для… четырехсот подобных плантаций! Что мне с ними поделать? Они шатаются по городу, пьют и требуют женщин. Неужели придется еще и открывать бордели? Тогда министерство наверняка «откусит» мне голову… А если я не пойду на это, в городе ни один мужчина не будет чувствовать, что его жена в безопасности!

Мария слушала его невнимательно, и едва он закончил, спросила:

— Вас не интересует вторая причина, из-за которой я здесь?

— Конечно!

Она придвинулась ближе. Зазвенели китовые и металлические прокладки кринолина, и она многозначительно выставила указательный палец.

— На этом корабле прибудет Филипп. В последнем письме он сообщал, что в Гаване сядет на первый корабль из Франции и приплывет на нем в Новый Орлеан.

Губернатор кивнул.

— С нетерпением его жду. Он вернется сюда с новыми идеями, которым научился в испанских колониях. Уверен, с его помощью мы построим великолепный город с архитектурой Нового мира.

— Жан-Батист, голова у него будет заполнена не только идеями архитектуры. Он любит Фелисите!

Они помолчали, а потом мадам Жуве разразилась возмущенной тирадой.

— Неужели вам не понятно, что следует сразу предпринять необходимые меры? Вы должны поговорить с Фелисите и все решить! Когда вернется Филипп, у нее на пальце должно быть ваше обручальное кольцо! Вы хотите ее потерять?

— Мария! — запротестовал губернатор. — Не я посылал Филиппа на учебу, чтобы воспользоваться этим и очаровать Фелисите. Его послали учиться по приказу министерства Франции.

Он помолчал, а потом утомленно махнул рукой, понимая, что никогда не переубедит мадам Жуве.