Высокий замок

Галик ничего не ответил. Ему было безразлично, что сделают с его телом после смерти. Жрецы говорят, что приходящие в чертоги Эмнаура получают новое тело, молодое, здоровое и полное сил. Что же касается татуировки – быть может, там, в лучшем мире, он снова встретится со стариком-рисовальщиком.

– А ну, прочь! – Леди Танжери подошла к пленнику, сунула ему под нос чашу. – У тебя есть выбор. Выпьешь сам, или разожму ножом зубы и волью зелье в глотку. Так или иначе, дело будет сделано.

Галик пожал плечами – насколько позволяли веревки. Тоже верно… разожмет, вольет. Сопротивляться можно, когда есть надежда. Он не был магом, но за долгую жизнь насмотрелся всякого, а потому знал, что собирается делать эта стерва. Не вода в чарке, не вино – магический напиток. Пробовать такую гадость ему не приходилось – зато Галик видел тех, кто пробовал.

Он равнодушно сделал глоток, второй. Горечь свела скулы. В голове, словно удары в корабельный колокол, бились слова произносимого Диланой заклинания. Галик не понимал слов, но общий смысл открывался сам собой. Ему надлежало слушаться госпожу… только ее… никого, кроме нее… ничего нельзя делать без ее соизволения… ни пить, ни есть, ни дышать…

– Я разрешаю тебе дышать. – Голос леди Танжери словно стегнул по лицу.

Галик втянул в себя холодный воздух, подумав, что звучавшие в сознании требования заклинания попросту смешны. Что это значит – не дышать без разрешения? Глупость. Можно подумать, кто-то имеет право запретить ему дышать. Воздух столь свеж и вкусен… пожалуй, это единственное, что ему еще осталось. Насладиться прекрасным осенним воздухом, наполненным солоноватым ароматом близкого моря.

– Очень хорошо, – заметила Дилана. – А теперь скажи мне, где находится Таша Рейвен.

Галик почувствовал желание ответить правду. Даже не желание, а так… мелькнула мысль, что лгать хозяйке недопустимо, но мелькнула – и сразу угасла. А вместо мысли пришло понимание, что магия колдуньи не сработала. Он должен был бы подчиняться каждому ее слову – но, как оказалось, волен поступать по-своему.

– Леди Рейвен пошла в Баттару. – Он постарался, чтобы голос звучал ровно и монотонно, как у тех, кого подвергали действию «оков разума». – Девочка с ней.

– Почему же ты шел к морю?

– Я должен был сбить погоню со следа, – ответил он, преданно глядя в глаза Дилане.

– Почему Рейвен пошла в Баттару?

Дилана не сомневалась в правдивости ответов пленника, и все же ее не оставляло чувство, будто что-то пошло не так. Человек говорил именно так, как следовало – с готовностью отвечал на вопросы, не пытался смолчать или уклониться. Но беспокойство не отпускало… Внезапно она поняла, чем вызвано это странное ощущение – он упомянул девчонку, о которой она не спросила.

– Леди Рейвен сказала, что из Баттары отправится в Инталию. Через горы.

Это могло быть правдой. И ложью могло быть тоже. Дилана прекрасно знала действие заклинания и умела обманывать его – если человек искренне верит в ложь, то произнесет ее даже под «оковами». Но способна ли эта бездарь Таша Рейвен обмануть опытного воина из Ночного Братства? Сама по себе идея не выглядела слишком уж безумной, хотя осенью горы, и без того не слишком проходимые, становились смертельно опасными даже для опытного человека. И все же пройти через перевалы было несколько проще, чем через Долину Смерти, патрулируемую имперскими солдатами.

Но девочка… быть может, Таше Рейвен достанет безрассудства отправиться в путь по обледенелым скалам и заснеженным тропам, но девчонка, что тащится за ней еще со школы магии, не вынесет этого перехода. Рискнет ли эта Таша жизнью своей спутницы? Или попытается оставить ее в Баттаре?

– Кому принадлежала идея отправиться в Инталию горными тропами?

– Мне.

Дилана удивленно приподняла бровь. Это несколько меняло ситуацию.

– Ты считаешь, что Рейвен сумеет пересечь горы?

Вопрос был сложноват для человека, находящегося под действием «оков». Будь у нее под руками нужные ингредиенты, Дилана бы выбрала заклинание «путы разума» – пусть и более сложное, но дававшее лучший эффект. Вроде бы и в том, и в другом случае человек, подверженный воздействию заклинания, не мог лгать. Однако есть большая разница между простой откровенностью и страстным желанием услужить. Человек, находящийся под действием «пут», будет из кожи вон лезть, лишь бы услужить магу, наложившему заклинание. Этот же лишь отвечает на вопросы. Не более того.

– Горы можно перейти, госпожа.

– Типичный пример ответа «скованного», – буркнула Дилана. – Спрашиваю иначе. Сумеет ли Таша Рейвен пройти через перевалы?

– Нет, госпожа.

– Ты сказал ей об этом?

– Да, госпожа.

Дилана задумалась. Налицо было явное противоречие… не мог же Кхан предложить волшебнице эту сумасшедшую идею, заранее зная, что ей не перенести пути. Или… или все дело в неверно сформулированном вопросе? Проклятие… ну почему она оставила сумку с реагентами в гостинице!

– Кхан, ты говоришь, что идея похода через горы принадлежала тебе. Повтори точно фразу, которую ты тогда произнес.