Высокий замок

Бывшая Попечительница Школы Ордена стояла на верхней площадке самой высокой из крепостных башен городской стены, наблюдая за лагерем имперцев. Особой необходимости в этом не было – в Торнгарте хватало глаз и без нее. Не менее полусотни солдат находились на стенах днем, а в ночь стража утраивалась. Сложно сказать, было ли этого достаточно – но пока что гарнизон Торнгарта ни разу не был захвачен врасплох. А потому, несмотря на длительную осаду, имперцам не удалось проникнуть даже за наружное кольцо стен.

Хотя, видит Эмнаур, они старались.

Гент хотел было набросить на плечи своей возлюбленной длинный белый плащ, но Лейра шевельнула рукой в знак отказа. Плащ, надетый поверх меха, сделал бы ее горбатой, а волшебница и так страдала от собственной немощи.

Месяц за месяцем – а здоровье все не возвращалось. Уже не так мучила слабость, уже не кружилась голова после подъема на десяток ступеней. И даже стали удаваться простые заклинания, хотя она экспериментировала с осторожностью и лишь в те моменты, когда была абсолютно уверена, что этого не узнает Метиус. Старый целитель категорически запретил Лейре пользоваться магией – даже самой слабой. И теперь ее комнату по вечерам освещал не привычный «светляк», а обычные масляные лампы. Лейру ужасно раздражало, что приходилось вставать, если лампу требовалось погасить. С детских лет, с той самой поры, когда ей удалось зажечь своего первого, слабенького «светляка», она более не пользовалась ни свечами, ни лампами, ни (упаси Эмиал от нищеты) лучинами. Поначалу это было ее уроком, затем вошло в привычку. Теперь приходилось отвыкать.

Магия постепенно возвращалась, но пока еще была лишь тенью прежней силы. Лейра Лон, Вершительница Ордена Несущих Свет… какая ирония судьбы, какая злая шутка богов. Вершителями становятся лучшие маги, самые сильные, самые способные… а она теперь слабее какой-нибудь девчонки первого-второго года обучения. Метиус, не отводя взгляда, твердо заявил, что знания – это, разумеется, неплохо, но жизненный опыт не заменит никакая магия. Лейра нашла в себе силы улыбнуться. Но, когда арГеммит ушел, она разрыдалась, уткнувшись в подушку.

Опыт… жизненный опыт… почти все свои годы она провела в Школе. Сначала ученицей, затем – воспитательницей. Десятилетием позже – подумать только, еще никто не взлетал так быстро – стала Попечительницей. В признание заслуг… или потому, что не нашлось более достойной. А спустя пять лет она впервые вошла в Зал Малых Бесед, чтобы получить место в Совете Вершителей.

Вся жизнь – в стенах Школы. О каком жизненном опыте можно было говорить?

– Когда они придут? – тихо спросила Лейра.

– Сегодня утром арДамал прислал донесение. Полки переправились через Ясу. Мират ведет их предельно скорым маршем.

– И еще четыре дня пути.

– Меньше, если они поторопятся. – Гент арВельдер давно оправился от полученных ран, успел получить несколько новых, пережил и это. Куда страшнее собственной крови и боли было видеть страдания возлюбленной.

Их разделяли годы. Лейра выглядела молодо… не юной, но Гент не казался мальчишкой рядом с волшебницей. Он знал, что его возлюбленная боится своего будущего – не утраты сил, не болезни и даже не старости. Боится, что Гент покинет ее ради молодой, полной сил женщины… способной родить ему детей. И гонит его прочь, убеждая себя, что пережить раннее расставание легче.

Только она ошибается. Великая волшебница, Вершительница Ордена, опытнейшая воспитательница – и совершает ошибку, более подходящую для юной взбалмошной красотки из высшего общества. Она просто не хочет поверить в его любовь. Не хочет понять, что разница в возрасте – ничто, когда любишь.

– Больше. – Женщина невесело усмехнулась. – Ты же не думаешь, что арДамал приведет к стенам Торнгарта полки, измученные тяжелым маршем?

– Мы продержимся.

Это было утверждение, но Лейре послышался вопрос.

Торнгарт держался, но сопротивление давалось ему с трудом. Большая часть гарнизона отправилась на битву в Долине Смерти, оставшихся солдат едва хватало, чтобы защищать стены. Но особого беспокойства на этот счет никто не испытывал – все были уверены, что имперские войска пойдут привычным путем.

Вернее, почти все.

Метиус арГеммит приложил немало сил, чтобы уговорить Святителя покинуть столицу и перебраться в одну из крепостей на западе Инталии. Не столь мощные, как Торнгарт, они могли предоставить лучшую защиту – хотя бы тем, что были существенно дальше от границы с Империей. Все попытки уговоров оказались тщетными – Дьют Верлон взошел на Ложе Святителя фактически против воли Ордена и теперь намеренно игнорировал рекомендации арГеммита, становившиеся изо дня в день все более настоятельными.

Вершитель, как никогда, был близок к тому, чтобы устроить непокорному государю «несчастный случай». Его удержали лишь старые клятвы, данные не им – Орденом. С упрямцем можно будет разобраться и позже – в конце концов защита Ордена распространяется, в первую очередь, на Инталию, и если Совет Вершителей сочтет, что правление Верлона причиняет стране вред, старые клятвы могут быть… уточнены.