Высокий замок

– Санкрист! – раздался снизу пронзительный вопль. – Двери открыты!

Я хотел было сказать что-нибудь ехидное, но вдруг… меня охватило странное ощущение. Что-то звало меня, тянуло наружу. И это странное чувство принесло с собой уверенность, что именно сегодня я сумею переступить порог. Даже не знаю, сколько времени я так и простоял у окна, вслушиваясь в непривычные, чуждые мне желания. Наверное, довольно долго.

Что-то загромыхало, разбилось, рассыпалось. Я оглянулся и удивленно уставился на Леердела. А тот не терял времени даром – уже натянул на себя свою старую одежду и теперь лихорадочно набивал объемистый мешок всем, до чего мог дотянуться. Золотые подсвечники, резные шкатулки, книги в украшенных самоцветами переплетах. Все, что представляло, по мнению торговца, наибольшую ценность, тут же отправлялось в его… нет, это, пожалуй, даже не мешок. Скорее вьюк. Как он намерен утащить такую тяжесть?

Только тут я понял…

– Ты меня грабишь? – В моем голосе скорее звучал смех, чем угроза.

– Именно, – буркнул он, старательно пытаясь найти место для еще одного ларца из резной кости. В нем лежали тщательно вырезанные из драгоценных камней фигурки воинов для игры, придуманной сумасшедшим Императором Унгартом Вторым. Очень дорогие фигурки, а если принять во внимание, что они были довольно старыми уже в мое время, сейчас их цену трудно было предсказать. – Я намерен бежать отсюда как можно быстрее, Санкрист. И не говори мне, что будешь жалеть об этих безделушках.

– Жалеть не буду, – усмехнулся я. – Но с чего ты решил, что сумеешь выйти?

– Я это уже сумел, – фыркнул он. – Дверь открыта… я вышел.

– И вернулся? – В первый момент я даже не осознал смысл его слов. Меня просто поразила невероятная жадность этого человека… Выйти из тюрьмы – и вернуться, рискуя остаться здесь навсегда? Ради золота и прочего добра?

– Санкрист, пойми, – он говорил торопливо, словно опасался, что ему заткнут рот, – я ухожу. Прикажешь все это бросить – брошу. Ты хозяин, а я все-таки гость, и законы гостеприимства нарушать не намерен. Если сумеешь выйти – половина этого мешка твоя. Не сумеешь… так неужели пожалеешь для меня несколько побрякушек?

Но я уже не слушал. Мне было безразлично, на что именно успел наложить руку торговец и что еще он намеревался прикарманить. Пусть его, вся эта золотая мишура и в самом деле была мне безразлична. Пусть заберет хоть все сразу, пусть даже завладеет замком – лишь бы я сумел выйти.