Читаем Высоких мыслей достоянье. Повесть о Михаиле Бестужеве полностью

Здесь, напротив, все, что создается, дело одного правительства. Посреди срубленных столетних пней вы видите стройную улицу, на четверть версты уставленную уютными домиками за общим палисадником. Сзади огромные строения казарм, госпиталей, магазинов… Далее домики частных лиц. По главной улице вы войдете в дремучий лес, потом ступ топора, и снова пятъ-шесть огромных зданий из гигантских бревен, тут же срубленных и тотчас же положенных в дело. На сушку не теряют время.

Никто не сидит без дела, зато рабочие руки стоят дорого. За одно бревно, подвезенное или подтащенное к частному дому, — целковый и более. Мои рабочие зарабатывают хорошую поденную плату. Зато и деньги здесь дешевы, то есть жизненные потребности чрезвычайно дороги. Мяса мало. Из 800 голов скота 240 погибло в пути от болезней и изнурения, а между Мариинском и Николаевском буря бросила плоты на утес, и погибло еще 260. Заморенный бык продавался недавно за 80 целковых. Свежее мясо здесь роскошь, а солонина по 3 с половиной за пуд у наших и 4–5 целковых — у американцев. Молоко тоже роскошь, яйца и подавно. Презервы американцев, не в упрек их славе, очень дурны и несъедобны для русского желудка.

Все очень дорого. Русские купцы, испуганные свободой ввоза иностранных товаров, пренебрегли прислать своих и худо сделали. Аршин лент — целковый, ярд (один с четвертью аршина) шелка — 4–5 рублей серебром. Ярд сукна — 5–6 серебром… Соболя 5–7, а выходящий из ряда — 10 рублей…

30 ноября. Сегодня утром Петр Васильевич уехал в Пальво, 60 верст выше. Романов ушел на бал, который дают господа офицеры-курьеры перед отправкой вверх по Амуру, и хоть меня приглашали, я остался, чтобы подготовить отчеты к завтрашней почте. Времени свободного мало…

7 декабря. Жизнь по-прежнему спокойно течет под мирным и гостеприимным кровом добрейшего и благороднейшего из смертных, который вам кланяется, часто вспоминая свои послеоние посещения нашей хаты еще при жизни покойного брата. Жаль, что его рвение к благу зависит от воли других богов.

Вчера здесь праздновали годовщину основания Приморской области. После обедни и молебна отправились с крестом и хоругвями в адмиралтейство на закладку первой морской шкуны. В здании превосходного механического заведения были накрыты столы для морской команды. Адмирал поздравил с праздником и закладкой шкуны. И все отправились в клуб, где был пышный обед. Зала была убрана военными арматурными флагами и гюйсами. Все здешние дамы присутствовали на нем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Пламенные революционеры

Последний день жизни. Повесть об Эжене Варлене
Последний день жизни. Повесть об Эжене Варлене

Перу Арсения Рутько принадлежат книги, посвященные революционерам и революционной борьбе. Это — «Пленительная звезда», «И жизнью и смертью», «Детство на Волге», «У зеленой колыбели», «Оплачена многаю кровью…» Тешам современности посвящены его романы «Бессмертная земля», «Есть море синее», «Сквозь сердце», «Светлый плен».Наталья Туманова — историк по образованию, журналист и прозаик. Ее книги адресованы детям и юношеству: «Не отдавайте им друзей», «Родимое пятно», «Счастливого льда, девочки», «Давно в Цагвери». В 1981 году в серии «Пламенные революционеры» вышла пх совместная книга «Ничего для себя» о Луизе Мишель.Повесть «Последний день жизни» рассказывает об Эжене Варлене, французском рабочем переплетчике, деятеле Парижской Коммуны.

Арсений Иванович Рутько , Наталья Львовна Туманова

Историческая проза

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное