Высшая сила

Томский подошел к алтарю. На нем лежала книга в коричневом переплете, пробитая насквозь, пригвожденная к столешнице тяжелым двуручным мечом. Часослов. С твердым знаком на конце… Новые хозяева храма в молитвах не нуждались.

Вход в царские врата был перегорожен перевернутым, вырезанным из дерева распятием, изображавшим Христа, Богоматерь и Иоанна Богослова. Верхом же святотатства было пугало, олицетворяющее священника. На массивный подсвечник были наброшены подризник и епитрахиль. Чучело смотрело на царские врата пустыми глазницами человеческого черепа с надетой набекрень митрой.

– Кто… Кто это сделал?!

Эхо подхватило возглас Корнилова и разнесло по самым дальним уголкам оскверненного храма. В ответ где-то на хорах послышался скрип дерева. Вспыхнул и задрожал огонек свечи.

– О, Великий Михаиле Архангеле, помоги мне, грешному рабу твоему! – прогнусавил тонкий голосок. – Избави мя от труса, потопа, огня, меча и врага льстивого, от бури, от нашествия и от лукавого. Авалс угоб! Хи-хи-хи!

– Эй, кто там?!

Томский вскинул фонарик, пытаясь поймать шутника в луч света. Не вышло.

Снова заскрипели половицы на хорах. Свеча погасла.

– Хи-хи-хи! Избави мя, раба твоего, всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь и тремс!

– Анатолий, нам лучше уйти отсюда, – попросил Громов дрожащим голосом. – Оставаться здесь…

– Сам знаю. Уходим!

Томский бросился к двери, через которую вошел в храм, но она оказался заперта.

– Вижу центральный вход! – крикнул Кипяток. – Сюда!

Перепрыгивая через завалы, все побежали вслед за Лехой.

– Тремс! Тремс! Авалс угоб! – завывали с хоров сразу несколько голосов. – Всем вам – тремс!

На бегу Толик, уже знакомый с особенностями нового кремлевского наречия, перевел «тремс». Смерт. Смерть!

Оказавшись на ступенях парадного крыльца, Томский обернулся, чтобы убедиться, все ли выбрались из бесовского логова.

Выбрались все. Последним выбежал Вездеход. Карлик не растерялся и прихватил подсвечник, который был в два раза выше его.

Носов закрыл двустворчатую дверь и подпер ее подсвечником. Очень вовремя. За стеклянными окошками двери заметались чьи-то тени. Дверь вздрогнула от удара.

– Братских народов союз вековой! – завопил кто-то. – Славься, страна! Мы гордимся тобой! Да будет свет! Хватит дрыхнуть, сволотня! Все ко мне! Именем Российской Федерации!

Крик доносился со стороны, которую закрывала стена собора.

– Я сейчас…

Томский взял «калаш» наизготовку, спустился с крыльца и обогнул угол собора.

В этот момент кремлевский двор озарила багровая вспышка одной из рубиновых звезд. Прежде чем Кремль вновь погрузился во мрак, Толик успел рассмотреть громаду Царь-пушки и восседавшего на ней человека. Тот оседлал монументальный ствол орудия в позе Мюнхгаузена, готовящегося совершить полет на Луну.

Глава 9

Одной левой

Четверо крепких парней, появившихся на Боровицкой, хоть и старались оставаться незаметными, но слишком спешили для того, чтобы не обращать на себя внимания. Их одежда резко контрастировала с нарядами коренных обитателей станции, а солнцезащитные очки выдавали в парнях пришельцев, не привыкших к яркому свету ламп Боровицкой. Их черная форма чем-то напоминала гимнастерки офицеров Ганзы, но отличалась кроем и отдельными деталями.

Безразличные к косым взглядам браминов, они разделились, обошли всю платформу, побывали в кабинете начальника станции Ивашова и спустились в туннель.

– Он ушел. На поверхность. А у нас нет снаряжения, чтобы его преследовать.

– Быстрый и хитрый, сука.

– Еще бы – считался лучшим нашим диверсантом.

– Снаряжение можно раздобыть у Ивашова.

– Поздно. Возвращаемся. Начальство не потерпит самодеятельности. Но рано или поздно этот Добровольский попадется. А где, кстати, Эдик?

– Готовится со своим взводом сопровождать на поверхность какого-то супер-пупер воина.

– У нас вообще-то все супер-пупер. А откуда этот взялся?

– Говорят, какой-то перебежчик с Красной линии расстарался для нас. Они ж, эти коммуняки, просто повернуты на опытах над людьми. Когда им волю дали, всю страну раком поставили.

– Большевизм!

Четверо ликвидаторов, посланных по душу Добровольского, скрылись за поворотом туннеля. Как только их шаги стихли, на рельсы бесшумно соскользнула фигура в черном.

– Ну-ну. Я-то быстрый, – буркнул Макс. – И хитрый. А вы – просто болтуны.

Добровольский инсценировал свой выход на поверхность со станции Бор-Юг. На самом деле он просто спрятался и пристально следил за теми, кто был послан его уничтожить.

Итак, охота началась. Начальство оказалось на высоте и моментально его раскусило. А вот рядовые исполнители никуда не годились. Молодые и глупые. Чересчур самоуверенные, слишком невнимательные.

Добровольский шел за киллерами, держась на расстоянии в пятьдесят метров. Он решил сделать нестандартный, почти самоубийственный ход. Вернуться в Метро-2 и добраться до лаборатории, в которой колдовал перебежчик с какой-то узбекской фамилией, чтобы поболтать с ним по душам.