Выстрел из прошлого

Свободной рукой Гетман вынул из кармана брюк нож типа «оборотень» и отточенным приемом раскрыл длинное и узкое лезвие. Приставив лезвие к шее девушки и дав ей почувствовать его остроту, мужчина перенес руку назад. Не выпуская рукояти ножа, состоящей из двух половинок, он приподнял на девушке юбку и, чуть отстранившись от нее, разрезал резинку на кружевных трусиках. Глаза его полыхнули похотью, когда он увидел подстриженный лобок.

– Ты блондинка, – снова шепнул он. – Почему ты красишься в черный цвет?

– Пусти, – простонала Татьяна.

– Заткнись. Я буду иметь тебя столько, сколько захочу, столько, сколько смогу.

Одну за другой он срезал пуговицы на блузке, распахнул ее и перерезал лямку бюстгальтера. Быстро склонился над грудью и провел ярко-красным языком вокруг набухшего соска.

– Ты хочешь меня, я вижу, как ты хочешь меня. Это только начало. Продолжение сегодня в моем подмосковном доме. Будет много друзей...

Андрей Чирков вошел в приемную и, оглядевшись, присел за стол секретарши.

Как и вчера, равно как и четыре дня назад, когда порог этой фирмы переступила Татьяна, он минимум два раза в день приходил на этот этаж. Сегодня он снова перекинется парой слов с новой секретаршей, пригласит поужинать, получит отказ, и все начнется сначала.

Когда шел сюда, Андрей не знал, с чего начать разговор. Но едва вошел в приемную, нашел и выход из затруднительного положения. Место секретаря было огорожено конторкой, один в один походившей на барную стойку. Он был один, и ему выпал шанс прорепетировать. Пододвинув к конторке стул, он сел на его спинку, чтобы создать иллюзию атмосферы питейного заведения. Облокотившись о полированную крышку, он щелкнул пальцами:

– Девушка! Один коньяк.

Чирков замер. Ему послышался женский вскрик из кабинета босса. И только сейчас подумал: «Где же Татьяна?» Если отлучилась из приемной, поставила бы на конторку табличку. Он перегнулся через стойку и взял с рабочего стола секретарши табличку, сделанную домиком. На одной из трех сторон значилась надпись: «Пожалуйста, подождите». На другой какой-то шутник вывел по-английски: «Repent now», что означало «Покайтесь сейчас».

В приемной никого. Но еще ни разу отсюда не пропало ни одной бумажки. И дело даже не в камере слежения, которая передавала картинку в служебное помещение открытого типа, оборудованное турникетом, напоминающее приемную шефа: схожая конторка, мониторы, бумаги на столе. Андрея сейчас видел начальник смены, возможно, и его подчиненные. Он вышел из этой ситуации более чем достойно: слез со стула, посмотрел в камеру, жестом скрещенных рук и полупоклоном дал понять, что представление окончено.

Его внимание снова привлек стол, на котором лежал сотовый телефон секретарши. Сейчас он стоял спиной к цифровой видеокамере, и в таком ракурсе невозможно было увидеть, что он берет со стола телефон. Открыв крышку финско-китайской «раскладушки», он в меню выбрал «Контакты», потом – «Мои номера». Вынул свой телефон и занес в него номер телефона секретарши.

– Отлично! – прошептал он, возвращая трубку на место. – Теперь у меня есть твой номер.

Он повернулся лицом к объективу и, вытянув губы, демонстрируя беспечность и скуку, делал вид, что насвистывает мелодию, даже бросил взгляд на часы.

Первый перекур сегодня.

И снова вскрик из кабинета босса привлек его внимание. Он вдруг понял, что происходит за обитой по старинке кожзаменителем дверью, когда явно различил женский голос «Пусти» и мужской – «Заткнись». Его губы внезапно пересохли, в руках и ногах зародилась слабость. Он при желании мог перечислить все занедужившие органы, желудок например, который вырос до невероятных размеров и отдавался тревожной пустотой. Так всегда бывает перед схваткой. Его глаза последний раз скользнули по табличке – «Пожалуйста, подождите». В его голосе прозвучала злость:

– В кон табличка.

А дальше Андрей, закаленный в уличных драках, действовал на автомате. Он не знал, закрыта ли дверь в кабинет босса, но двинул по ней с запасом. И едва не сорвал ее с петель. Остановился он лишь на мгновение, словно для того чтобы впитать в себя, а заодно и подпитаться открывшейся перед ним картиной.

Гетман дрожал от возбуждения. Отбросив нож, он, продолжая удерживать одной рукой руку девушки, другой расстегнул ремень, «молнию» на брюках. Когда его глаза встретились с глазами Андрея, в них было написано только одно: ленивая просьба выйти из кабинета и не мешать ему. Но он сделал больше, усмехнувшись ему в лицо:

– Не видишь, чем я занят?.. Зайди завтра в девять.

– Зайти?.. Лучше я заеду.