Выстрел в спину. Обречен на победу

– Верно ехал, Петруша, – Нина теребила совсем очумевшего наездника. – План бега изменил мастерски. Как ты его после первой четверти перехватил? Мастер. Тихая езда тебе ни к чему, он бы тебя концом задавил.

– Я так и подумал, Нина Петровна, – ответил, изображая смущение, наездник. Он явно уже кокетничал, ведь выиграл, теперь все можно. – Думаю, не убьет меня Нина Петровна, что я после первой четверти водить начал.

Тут Нина заметила Леву и спросила:

– Красивая езда была, не правда ли?

– Возможно, – уцепившись за свои последние рассуждения, Лева не хотел отвлекаться и, взяв Нину под руку, повел ее назад, к кругу, дорогой, которой она уходила с конюшни в день убийства Логинова.

– Потерял я тут кое-что, – говорил он на ходу, продолжая исследовать газон рядом с ездовой дорожкой. – Куда мог запропаститься проклятый?

– Что потеряли? – Нина высвободила руку.

Они свернули к ведущей на ездовое поле прямой. Лева увидел решетку, закрывающую водосток. Рядом с решеткой виднелся отпечаток, ее явно вынимали, клали на землю рядом. Лева нагнулся, легко вынул чугунную решетку, положил в ее собственный след. Яма не глубже метра, на дне обрывок газеты.

– А сверток где? – Лева смотрел на босоножки наездницы, он покраснел до неприличия, не мог поднять глаза. Полагается в таких случаях смотреть пристально, в лицо.

– Какой сверток? – Голос у Нины зазвенел, она хотела вернуть ему естественный тембр и спросила: – О чем вы?

– Сверток в газете, клочок вон остался, – продолжая завороженно разглядывать босоножки, ответил Лева. – Вы его бросили сюда в день убийства Логинова. Что в нем находилось, Нина Петровна? Куда вы его перепрятали?

– Чушь какая-то, – ответила Нина.

Лева сорвался.

– Сверток, который вы спрятали здесь в день убийства. – Он хотел достать из кармана удостоверение. – Вы, женщина… – что-то сверкнуло перед глазами, шарахнулись конюшни, земля рванулась из-под ног, ударила по затылку. Он не потерял сознания, наоборот, думал очень четко, пытаясь увернуться от второго удара, покатился по земле, услышав над головой мужской смех, вскочил.

Нинино платье мелькнуло за поворотом, рядом, в качалке, сидел незнакомый наездник, натягивал поводья, хохотал.

– Ниночка преподнесла? Она может! А ты не лапай, ишь франт какой объявился! – Он показал Леве хлыст. – Видал? Прими рысью отсюда.

Лева отскочил, грязный, взлохмаченный, с саднившей скулой – он никак не походил на франта.

Когда наездник, еще раз хохотнув, уехал, Лева подвинул решетку на место, кое-как отряхнулся и пошел на конюшню. Теперь, как никогда более, он отступать не собирался. Да, впрочем, уже и некуда было отступать-то.

Мастер-наездник Нина Петровна Григорьева на конюшне отсутствовала. По словам Коли, который усердно мыл гнедого Гугенота, Нина мигом собралась и уехала.

Глава шестая

На следующий день, в понедельник, Лева расхаживал перед кабинетом Турилина. Коридор был пуст.

Ежедневно, в девять сорок, все собираются в кабинете у Турилина. Три-четыре минуты выясняют, кто отсутствует: одни ведут срочные допросы, кто-то на месте происшествия. Затем Турилин, как полководец, оглядывает оставшихся в строю и, повернувшись к дежурившему ночью, говорит: «Прошу вас». Дежурный встает и медленно, монотонно, словно читая псалтырь, сообщает о зарегистрированных за сутки преступлениях. Если дело по своему характеру и общественной опасности заслуживает внимания управления, Турилин смотрит на сотрудника, которому предстоит им заниматься, тот отвечает кивком, мол, понял, сводка читается дальше.

В понедельник в сводке записаны преступления двух дней, двух нерабочих дней. Люди же проводят свой досуг различно, в уголовном розыске данный факт известен давно.

Лева явился сегодня на работу около восьми, написал обширную справку, где подробно изложил свои соображения по делу. Сейчас он ожидал вызова к начальнику, который обычно принимал сотрудников сразу, а вот сегодня мариновал Леву в коридоре уже около часа.

Константин Константинович прочитал справку, теперь сидел за столом и, отвечая на телефонные звонки, давая указания, выслушивая доклады, размышлял, что же ему делать с инспектором Гуровым. В целом молодой инспектор работал неплохо. Полученная информация обработана профессионально, рассуждения логически связаны, интересны, хотя многовато фантазерства, к примеру, в отношении «проверочного» телефонного звонка. Правда, сыщик без фантазии что всадник без лошади: кричать «ура!» может, да скакать не на чем. Довольно покашливая, прочитал Турилин справку до последнего абзаца, то есть до эпизода с наездницей Григорьевой. Выходит, рано радовался.