Выстрелы с той стороны (СИ)

— Мне хотелось бы, — Давидюк повел ладонью, включая подсоединенный к компьютеру чайник. Коробка с пакетиками словно сама прыгнула с полки в руки — может быть, там тоже не без электроники? — уяснить свое место в качестве… бойскаута. Что я должен буду делать? Выбирайте чашку.

Чашек на полке было — как на выставке. Детские, с мордахами зверят и героями мультиков (от температуры включалась анимация и зверята начинали чихать и подмигивать, а герои мультиков — проигрывать какие-то сценки), взрослые — пузатые и изящные, прозрачные и непрозрачные, большие и маленькие… Тест? Андрей взял ту, что ближе и неприметней: серовато-коричневого фаянса, простой цилиндрической формы. Положил в неё палочку чая, подставил под струю кипятка. Подивился про себя, что доктор не заваривает в чайнике — уютная успокаивающая процедура… Да и чай вкуснее. Впрочем, если пить его даже с каждым вторым пациентом, вкус, наверное, пропадает напрочь.

— Я не знаю, — сказал он, и это почти было правдой, — что именно вам предложат. Самое естественное — использовать вас как узел связи, но могут быть и другие соображения. Кроме того, нам потребуются врачи… к которым можно обратиться неофициально. Но не криминальные врачи, порядочные люди. Медперсонал, интерны… медицинские чиновники… Словом, возможно, вашим первым заданием будет поиск сотрудников для организации в медицинской среде. Ну и самое главное. Если начнутся беспорядки — цель организации не дать им превратиться в полный бардак, а для этого нужно заранее расставить своих людей на нужные посты. В том числе и в здравотдел. Связь и кадры, доктор. Скорее всего, связь и кадры. Вам бессмысленно поручать что-либо иное.

Были и ещё соображения. Игорь каменно уверен, что как минимум половина срывов в старом подполье объяснялась тем, что проверка на профпригодность производилась на глазок. Ну а уж за состоянием тех, кто не проявлял дискомфорта, и подавно никто не следил. Но об этом пока рано…

Интересно, как с этим решают на другой стороне — у них ведь, наверняка, похожие проблемы… А впрочем, у них и штатные душеведы есть. Должны быть.

— Хорошо, — сказал Давидюк. — Я рад, что вы доверяете мне как человеку.

— Я вам и как специалисту доверяю, — Эней решил не тянуть кота за хвост. — Ваше лекарство очень помогло, спасибо. Я уже не пол-человека. Только… — он не знал, что еще сказать, и отхлебнул чаю, чтобы получить время на раздумья. Ладно, давайте начистоту, доктор. — Только я не думаю, что мне стоит избавляться от… всего остального.

Это, видимо, было стандартное возражение. Доктор просто наклонил голову к плечу.

— Если вы свалитесь снова, — сказал он, — рецидив будет куда более жестоким. А вы свалитесь неизбежно. Потому что гибель вашей жены — не причина болезни, Андрей. Она — триггер, последняя соломинка. А до этого были центнеры другого груза. И эти центнеры можно снять.

— Вы меня неправильно поняли, доктор. Я вам верю, что можно. Я не знаю, стоит ли. У меня, — Эней задумался на минуту, — производственная дилемма. Я видел людей, которые начинали не хуже, чем я. Наверное, даже лучше. И эти люди, доктор, очень меня напугали. Главным образом тем, что расстояние от них до меня — всего несколько шагов. И один такой шаг я уже сделал. — Он поставил чашку на подставку, положил руку сверху — тепло почти не ощущалось. — Пока мне… неудобно, я помню обо всём, о чём мне нужно помнить.

— В таком случае вы выбираете самый короткий и верный путь к тому состоянию, которого боитесь, — сказал Давидюк. — Ведь для нашего дела это тоже характерно, Андрей: пока у тебя живо сердце, ты как-то пропускаешь через себя страдания больного — первого, второго, пятого, десятого… и вот ты уже сам на грани нервного срыва. Что делать? Не допускать до сердца никого, обложиться тестами и лечить по учебникам? Это профессиональная смерть психотерапевта. Но и другой путь ведет к профессиональной смерти. Организм — я говорю и о душе в том числе — защищается от непосильных нагрузок, вырабатывается навык сопротивления… выслушиваешь человека и думаешь, что вот с этим клиентом гонораров как раз хватает на выплаты за машину, а если он уйдёт — хватать не будет… Слышали о хвалёном медицинском цинизме? Кое-кто из старших коллег меня тоже пугает. И чем болезненней нагрузка — тем скорее это происходит. А кроме того, боль — всё-таки часть вашей внутренней сигнальной системы. Её задача — сообщать вам об изменениях к худшему.

Андрей чувствовал, что должен что-то возразить — и не мог нащупать ничего толкового.

— Ну и как же вы справляетесь? — спросил он.

— А вот это в двух словах не объяснишь. Тут нужно некоторое время — у вас ведь механизмы защиты не такие, как у меня, я должен понять принцип. Я могу сейчас сказать, что вы тяготеете к сверхконтролю, в первую очередь — самоконтролю. Но это так, навскидку. Понимаете, работа с такими людьми, как вы — это едва ли не отдельная специальность.

— Нет, — сказал Андрей. — Вы ошиблись.

Он вдруг начал раздражаться и раздражение нарастало как зуд, только не почешешься. Надо же такое выдумать — контроль!