Выжить любой ценой

Солнце обжигает лицо и плечи. Кожа на них огрубела, потрескалась и слезает клочьями. Я пытаюсь сесть. Во рту все пересохло, и страшно болит горло. Я с трудом встаю на колени, а потом заставляю себя встать на ноги.

Меня качает, и все плывет перед глазами. Когда с глаз чуть спадает пелена, я оглядываюсь. Марк с Черри укрылись в тени и лежат, обнявшись. Мне кажется, что их брак не выдержит этого испытания и распадется прямо во время медового месяца. Они приехали в Малайзию поблаженствовать на райских пляжах, а теперь райский пляж заявляет на них свои права. Но они, по крайней мере, вместе и уже познали радость любви.

Джин сидит, прислонившись к большому камню. Увидев, что я смотрю на нее, она вяло машет мне рукой и тут же роняет ее на песок. Джен лежит рядом, его глаза закрыты. Эд спит на горячем песке рядом со мной. Ему тоже пора перебраться в тень.

Наш костер погас. В нем больше нет необходимости, разве что мы надумаем выпаривать соль из морской воды. Это как-то раз показывали по телевизору, но подробностей я уже не помню.

По лесу кто-то бродит. Это Кейти. Встав на колени, она лижет большой лист. Ну хоть чем-то себя заняла.

Я пытаюсь переместиться в тень, но у меня подкашиваются ноги, и я просто туда ползу.

Какая вокруг красота. Просто сказка. Вы только посмотрите на этот белоснежный песок. Морская вода. Как все чудесно, как восхитительно. Настоящий рай на земле. Солнечный свет, отражаясь от песка, слепит глаза.

– Эд! – окликаю я.

Ему тоже пора перебраться в тень, но тащить его я не в силах. Сменив курс, я подползаю к нему. Песок раскален добела. Мне хочется лечь и обо всем забыть, но делать этого нельзя. Добравшись до Эда, я кладу руку ему на грудь.

– Эд, тебе надо…

Он открывает один глаз:

– Что?

Он явно не в себе и не узнает меня.

Я пытаюсь найти нужные слова. Это трудно, но в конце концов получается:

– Пойдем в тень.

– Что? – насупившись, спрашивает он.

– В тень.

Эд приподнимается и мрачно оглядывает пляж. Потом пытается встать. Кончается тем, что мы оба ползем к лесу.

Добравшись до него, мы смотрим друг на друга. Говорить я не могу, да и он, похоже, тоже. Все, кроме Кейти, в полном изнеможении, но она тоже к этому близка. У нас совсем нет воды. А без воды жить нельзя. Это верная смерть.

Морская вода отражает солнечные лучи, и они бьют мне в глаза. Отвернувшись от коварного пляжа, который неспешно убивает нас, я устраиваюсь на краю леса между двумя деревьями, мечтая, чтобы меня съел какой-нибудь местный динозавр.

Вообще-то надо пойти поискать воды. Ведь лесные обитатели должны что-то пить. Но в висках у меня так стучит, что я ничего не слышу, обгоревшая кожа превратилась в пергамент, и я умираю от жажды.

Я закрываю глаза и тут же проваливаюсь в небытие.

Глава 15

Кэти

Судный день, 8 вечера

Что-то явно не так, разве что конец света прошел каким-то неощутимым образом, и это космическое событие осталось незамеченным простыми смертными.

Мы начали ждать уже на заре. Все страшно волновались. Всю ночь мы молились и готовились к великому таинству. Отец Моисей распорядился, чтобы все были в белом.

– Господь оценит ваш наряд, – заявил он, и его голубые глаза засверкали.

Казалось бы, конец материального мира должен быть отмечен ясной погодой и безоблачным звездным небом. Но Кассандра сказала, что сегодня у Бога есть дела поважнее, чем заботиться о погоде, и жалобы здесь неуместны. Так что небо было затянуто тучами, и всю ночь моросил противный дождик.

Перед рассветом появились телевизионщики, и в дверь молельного дома просунула голову сильно накрашенная женщина, спросившая, можно ли им заснять, как мы будем возноситься на небеса. Но отец Моисей захлопнул дверь перед ее носом. Он счел, что она недостойна спасения. Рядом со мной сидела Сара, державшая меня за руку. С другой стороны за руку меня держал Филипп. Ногти у Сары были покрыты голубым лаком, но мне казалось, что Бог возражать не будет. Возможно, ему даже понравится.

Рядом с Филиппом сидела Марта. Кассандра все время с улыбкой смотрела на меня, наверное, потому что я ее единственная родная дочь. У нас не важно, кто твои настоящие родители, но какая-то разница все-таки есть.

Потом мы все начали петь псалом, который отец Моисей сочинил специально к этому случаю:

Конец света наступает,Наш Спаситель весь сияет.Все мы молимся о том,Чтоб попасть в небесный домИ сидеть на небесах,Словно птицы на шестах.

(Сейчас мне кажется, что я бы смогла написать что-нибудь получше. Да и другие тоже. Но нам никто не предложил.)

Из-за туч мы так и не увидели первый луч солнца. Господь не протянул нам руку. Восход был серым и мрачным.

Мы с трепетом ждали. Рука Филиппа стала влажной. Он вообще часто потел. Сара так сильно сжала мою руку, что мне захотелось ее выдернуть и вытереть, но я решила потерпеть. Меня трясло. Вот сейчас…