Выжить любой ценой

– Я ничего не планировала, Эстер. Просто собрала сумку и засунула ее под кровать. К счастью, я спала внизу. Ночью я сбежала. У меня не было другого выхода… Ты с этим столкнулась? Нет, вряд ли, потому что Моисей твой отец. Они ведь собирались отдать тебя замуж за Филиппа? Тебе повезло, можешь мне поверить. Я родилась не в общине, и мой папаша сразу же исчез. А всех девушек, которые ему не дочери, Моисей считает своей добычей. Он говорит, что это угодно Богу. Правда, надо отдать ему должное, он ждет, когда они станут достаточно взрослыми. Но если тебе больше шестнадцати и он положил на тебя глаз, все, ты никуда не денешься, пока не родишь ему очередного отпрыска. Меня такая перспектива не устраивала. Я встречалась в школе с Сэмом, но знала, что меня ждет совсем другая участь. Моя мамаша старалась меня подготовить. Какая гадость! В общем, я сбежала. Как-то утром, когда все еще спали, я оделась под одеялом, вытащила сумку, влезла в сандалии и была такова. Петли на дверях я смазала заранее, так что они не скрипели, и я вышла незамеченной. Потом побежала к изгороди и, пробравшись сквозь нее, помчалась через поле. Я знала, где находится вокзал, поэтому за помощью ни к кому не обращалась. Не хотела, чтобы у Сэма возникли из-за меня проблемы, к тому же никто не должен был знать, куда я поехала. Посмотрев расписание, я спряталась в кустах рядом с вокзалом. Первый поезд приходил в половине шестого, значит, я успевала уехать еще до того, как меня хватятся. Я вошла в вагон с пассажирами, которые не обратили на меня никакого внимания. Тем, кто ездит на работу в Лондон, по утрам вообще ни до чего. Когда проходил контролер, я спряталась в туалете. Так я очутилась на вокзале Ватерлоо в седьмом часу утра, одна на целом свете и без единого пенса.

– И что ты сделала?

Виктория усмехнулась:

– Я позвонила своему папаше за его же счет. Первым делом он разозлился, что его так рано разбудили, но когда узнал, что я сбежала из общины, сон у него сразу же пропал.

– Он тебе помог?

– Да. Сначала он обалдел и не знал, что сказать, но ему явно было неудобно, что он меня бросил и не пытался забрать из общины, когда мать спуталась с Моисеем и втянула во все это меня. И я получила от него все, что мне было нужно.

– Он помог тебе освоиться в новом мире?

– Странно, правда? Я не знала самого элементарного. До шестнадцати лет не ходила в магазин, ничего себе не покупала, ничего толком не видела.

– Мишель со Стивом – это дядя и тетя Сары – заставили меня все им рассказать. Я не возражала. Ведь когда выговоришься, становится гораздо легче. И я вывалила им все: что никогда не была в магазине или в кино, не смотрела телевизор, не читала газет, не слушала музыку и не была на концертах, не слышала о других религиях. Они и в школу-то нас отпускали, стиснув зубы.

– И сумели запретить нам некоторые уроки. Учителя так боялись обвинений в религиозной нетерпимости, что шли на поводу у Моисея. Мы ведь не только на собрания не ходили, помнишь? Мы пропускали уроки, где говорилось о политике и современной жизни, не ходили на физкультуру, потому что там надо было надевать форму. Кретины. Года через два после побега я увидела, как по телевизору насмехаются над нашей общиной, потому что там ждут конца света. Моисей, этот самодовольный придурок, кривлялся перед камерами, не соображая, что все над ним потешаются.

– Моисей выступал по телевизору? Но ведь он не пускал к нам журналистов, потому что все они греховны и циничны.

Виктория лишь подняла бровь:

– Я думала, что после этого многие побегут из общины. Несостоявшийся конец света должен был открыть им глаза. Но прозрела только ты, Кэти. То есть Эстер. Только ты одна.

– Но хотели многие. Даже Марта. Я по ее глазам поняла, но побоялась сказать ей о своих планах. Чуть было не позвала ее бежать вместе со мной, но все же удержалась, потому что она могла меня остановить.

– Бедная Марта, – вздохнула Карен. – Она вряд ли осмелится на такое. Будет страдать, но никуда не двинется. Хорошо бы забрать ее оттуда. Может, и получится когда-нибудь.

– Постараемся. А таких, как мы, ты еще встречала?

– Да. Но не очень много. В информационном центре религиозных культов есть специальная группа. Ты обязательно должна с ними познакомиться. Мы время от времени встречаемся – приятно пообщаться с людьми, которые тебя понимают.

– Еще бы, – подтвердила я, с улыбкой потягивая чай.

Культ. Теперь мне нравилось это слово, хотя раньше я спорила с Мишель. Оно потеряло свою власть надо мной.

Сколько событий в один день! Сначала я узнала, что официально числюсь на том свете, потом встретила такую же «покойницу». Виктория-Карен. Уже интересно.

Но то, что она сказала потом, меня неприятно поразило: