Выжить в пандемию

Суэйн рассказал, что один из сотрудников его лаборатории еще в начале 90-х выяснил, что даже низкопатогенный вирус птичьего гриппа может инфицировать брюшной воздухоносный мешок, распространяясь затем через грудину на плечи и крылья птиц. «Таким образом, – признает он, – очевидна потенциальная возможность передачи заражения от воздушного мешка сопутствующим мясным продуктам, если в них есть кости».⁵⁹⁸ Тем не менее Суэйн полагал, что даже зараженные высокопатогенным вирусом птицы пригодны для употребления в пищу – если мясо проходит вторичную обработку и доступно покупателю лишь в виде полуфабрикатов.⁵⁹⁹ ФАО отвергла подобные предложения: «Мясо инфицированных птиц следует утилизировать с соблюдением всех норм экологической безопасности. Мясо не должно участвовать в производстве продуктов питания для животных или человека».⁶⁰⁰ Очевидно, ФАО косо смотрит на ситуацию, когда зараженную птицу «утилизируют», предлагая ее за бесценок кому-то на обед. По мнению ФАО, даже подозреваемые в заражении птицы, еще не проявлявшие признаков инфекции, должны быть уничтожены и утилизированы; их не следует «включать в пищевую цепочку человека или же кормить ими прямо или косвенно каких-либо животных, включая содержащихся в зоопарках».

⁶⁰¹

Во время вспышки птичьего гриппа 2002 года даже индустрия по переработке отходов, усилиями которой все, что остается на скотобойнях, а также жертвы дорожных происшествий и усыпленные домашние животные перерабатывались в корм для скота или домашних питомцев,⁶⁰² отказывалась принимать птиц, умерших от вспышки птичьего гриппа, по причине клейма, поставленного на эту болезнь.⁶⁰³ То есть в корм нельзя, а детям можно?

Хуже, чем в 1918 году?

Высшее образование человека

Штамм Z+ не только стал лучше убивать млекопитающих вроде мышей, свиней или кошек, но также научился глубоко пробираться в человеческие легкие. Вот как обнаруживший SARS ученый объясняет, почему мутировавший H5N1 умудряется успешнее нести смерть: «В отличие от сезонного гриппа, когда вирус зачастую остается в верхних дыхательных путях, провоцируя насморк, H5N1 углубляется в легкие, возбуждая тяжелые формы пневмонии».⁶⁰⁴ Директор отделения клинических исследований Оксфордского университета в Хошимине говорил, что был просто шокирован, когда впервые увидел развитие болезни: «Никогда в жизни мне не доводилось наблюдать что-либо такое же разрушительное».

⁶⁰⁵

Оба вируса – и H5N1, и испанка 1918 года – оказались падкими на человеческие легкие, но H5N1 на том не останавливается, продвигаясь все дальше, охватывая собой кровоток, чтобы поразить и прочие внутренние органы. Таким образом, то, что начиналось как респираторная инфекция, может обернуться поражением всего организма. К удивлению ученых, вирус 1918 года, несмотря на всю свирепость, так и не мутировал для уничтожения прочих внутренних органов. Именно поэтому H5N1 считается в десять раз смертельнее, чем самая страшная санитарная трагедия в человеческой истории.⁶⁰⁶

Если брать вообще все заразные болезни человека, то только Эбола и запущенный ВИЧ являются более смертоносными.⁶⁰⁷ Но ведь H5N1 – из птичьего списка. В редакторской колонке в Lancet –

престижном медицинском издании мира – высказали мнение, которое редко встретишь в научной литературе: «В свете уровня смертности от человеческого гриппа, ассоциируемого с данным штаммом, грядущая мировая пандемия обещает быть ужасной».⁶⁰⁸

Как вскоре выяснили ученые, один из органов, который H5N1 научился разрушать, – это головной мозг. Описание первого подобного случая на страницах The New England Journal of Medicine начиналось так: «Южный Вьетнам: мальчик четырех лет с острыми приступами диареи, с последовавшими обширными пароксизмальными припадками, приведшими к коме, а затем смерти больного». Спустя две недели скончалась и девятилетняя сестра мальчика: вот с ней все еще в порядке, а спустя каких-то пять дней все кончено. Ее брат продержался неделю. Судя по всему, птичий грипп атаковал центральную нервную систему, погружая организм в прогрессирующую кому. Оксфордские исследователи пришли к следующему заключению: «Все новые и новые случаи свидетельствуют о том, что птичий грипп типа А (H5N1) прогрессивно адаптируется к организму млекопитающих, становясь все более неврологически вирулентным».⁶⁰⁹