Выжившие

Эта ненависть чувствовалась и во взглядах других солдат. Прощание с погибшим должно было начаться с минуты на минуту, когда в дверном проеме возник силуэт Лескова. И, словно эхо его шагам, под потолком начали собираться перешептывания. Ладно, он приходил вчера, чтобы поглазеть на результаты своих «приказов». Но сейчас…

— Совсем стыд потерял…

— И у него еще хватает наглости сюда являться…

— Использовал «внушение», а сейчас пытается обелиться…

Дима буквально через силу заставил себя переступить порог помещения. Он чувствовал, как острые взгляды вонзаются в него, словно булавки, как чьи—то губы кривятся в горькой усмешке, как ненависть просачивается сквозь одежду. Лесков снова стал для них монстром, тем самым «процветающим», который с легкостью мог убить неугодного ему человека.

Первым не выдержал Иван. Поднявшись со скамьи, он решительно направился к Лескову и встал рядом, не обращая внимания на сопровождающий его шепот. И в этот момент маска Дмитрия дала небольшую трещину. В глубине его глаз промелькнуло отчаяние, когда он взглянул на своего друга, а тот едва заметно кивнул ему в ответ.

Следом к нему приблизился Рома. Будучи раненым, парню было тяжело стоять, однако и он больше не желал сидеть среди осуждающих. Его губы тронула грустная улыбка, когда он посмотрел сначала на Диму, потом на Ивана.

Затем началась прощальная церемония…

Остаток дня Лесков провел в своем кабинете. Ему нужно было немного оправиться, собраться с мыслями, и, главное, успокоиться, прежде чем снова выйти за дверь. Краткий разговор с Альбертом придал ему немного сил, потому что ученый оказался одним из редких людей, кто не считал Дмитрия виновным. Или хотя бы не винил его до конца.

Чуть позже зашла Катя. Они пробыли вместе всего пару минут, но Лескову была важна ее поддержка. Он больше не был тем роботом, которого Белова навещала в дни его уединения. В этот раз каждое ее слово попадало в цель. Девушка будто видела его насквозь, чувствовала каждую его эмоцию, которые он прежде так мастерски скрывал. Для людей он был кем угодно: кайрамом, солдатом, «процветающим», лидером, манипулятором, но только не человеком со своими достоинствами и недостатками. Для нее же этот молодой мужчина по—прежнему был тем самым Димой Лесковым, который заступился за нее перед Миланкой и другими девчонками, который пытался помочь ей воплотить мечту и стать художницей, который привез ей противоядие и тем самым спас ей жизнь…

Да, они пробыли вместе всего несколько минут, но для Кати этого было достаточно, чтобы снова ощутить, насколько сильно она его любит. Такого неидеального, сложного и при этом чертовски близкого и родного. Слушая его краткие, обрывистые фразы, девушка с трудом сдерживалась, чтобы не проявить свои истинные чувства. Лишь на мгновение ее рука накрыла его руку. «Подружески», — как позже успокаивала себя Катя. Да, по—дружески.

Ближе к вечеру в дверь кабинета Дмитрия снова постучали. И в этот раз на пороге стоял самый неожиданный посетитель из всех. То была Оксана. Она по—прежнему выглядела расстроенной, но во—всяком случае взгляд ее больше не пылал ненавистью.

— Я хотела извиниться, — сухо произнесла девушка и, не дожидаясь позволения, вошла в кабинет. — Наверное, мне не следовало игнорировать тебя сегодня утром. Хотя ты и заслужил.

— И тем не менее ты извиняешься? — в голосе Дмитрия послышалось легкое удивление.

— Я заставила себя вспомнить, что именно ты укрыл меня от Совета Тринадцати в Петербурге. Но это не оправдывает твое поведение по отношению к Руслану.

В этот момент в глазах Хворостовой снова промелькнула ярость.

— Ты прекрасно знал, что для него значит его семья, — холодно продолжила она. — И ты ударил по самому больному. Спровоцировал его!

Оксана прервалась, чувствуя, что по щекам снова потекли слезы. Прижав ладонь к губам, она несколько раз судорожно вздохнула. Рыдания раздирали ее изнутри, но она не хотела реветь перед ним, как какая—то идиотка. Вместо этого ее голос сорвался на крик:

— Черт возьми, Лесков, чем ты думал? В тебе осталась хоть капля человеческого, или та, другая сущность, уже осушила тебя до дна? Что ты…

В тот же миг она испуганно прервалась. Глаза Дмитрия окрасились медным, и прежде чем девушка успела среагировать, она уже была прижата к стене.

— Я скажу тебе, о чем я думал, — сквозь зубы процедил он, глядя на нее своими жуткими неестественными глазами. — Я думал о том, чтобы как можно больше кайрамов смогло отправиться на Золотой Континент. Думал, как защитить оставшихся в живых, как отразить атаку врага… Все полукровки сейчас играют в русскую рулетку. Руслану не повезло. Возможно, погибнет еще кто—то. Но я пойду на всё, чтобы закончить эту проклятую войну… Хочу, чтобы ты это знала, чтобы в дальнейшем больше тебя не разочаровывать.

С этими словами Лесков криво усмехнулся. Оксана все еще выглядела напуганной, но в глубине ее глаз читалось что—то еще.