Выжившие

Вот только Дмитрий знал политику Золотого Континента: они не успокоятся до тех пор, пока снова не почувствуют себя в безопасности. Появление чистокровных кайрамов изрядно напугало их, однако это были не те люди, которые забьются в угол и будут ждать заслуженной кары. Скорее всего именно сейчас они придумывают новый способ, чтобы удержаться на троне. Люди, создавшие свою империю на костях миллионов, попросту не могли сдаться.

А он тем более не имел на это право. Не тогда, когда возможность победить стала настолько четкой, что оставалось лишь протянуть руку, чтобы ее коснуться. Эта война должна была закончиться в ближайшие дни, и уже нельзя было сомневаться.

То, что будет дальше, Дмитрия не интересовало. Он больше не заглядывал так далеко, зная, что его жизнь превратилась в череду ломок, прерываемых очередной инъекцией.

И было непонятно, сколько он еще протянет. Всем хотелось счастливого будущего, но для веры в лучшее Лесков был слишком реалистом. Единственное, что ему сейчас хотелось — это уничтожить Совет Тринадцати и остальных ублюдков, знавших, на что пойдут их деньги. Ему хотелось отомстить за свой город, за своих друзей, а, главное, за Эрику, любовь к которой стала для него чем—то вроде ослепляющей вспышки. Их чувства были страстными и яростными, как сама стихия.

И, как положено стихии, после ее ухода, Дима оказался настолько опустошен, что не хотел жить.

Теперь же это отчаяние сменилось жаждой жить как минимум до тех пор, пока Совет Тринадцати не исчезнет с лица земли. Проснулась внутренняя злость, и Лесков был даже рад этому состоянию. Во всяком случае он больше не боялся.

Приблизившись к столу, Дима выдвинул верхний ящик и достал оттуда свое обручальное кольцо. Он снял его в тот день, когда похоронили Эрику, и с тех пор больше не смел брать его в руки. Оно прожигало душу болезненными воспоминаниями, с которыми Лесков не был готов встретиться до сегодняшнего дня.

Положив его на стол, Дмитрий потянулся к шее и нащупал застежку цепочки, на которой висел крестик покойного Олега. Этот крохотный религиозный символ тоже хранил в себе много воспоминаний, поэтому, когда он лег на поверхность стола рядом с кольцом, Лесков устало усмехнулся.

«Возможно, мы скоро увидимся, Олег… И я познакомлю тебя со своей женой», — подумал Дима, опустившись в кресло. При этой мысли он не почувствовал ни горечи, ни страха. Напротив — на душе стало немного теплее. Если он все же погибнет, ему есть, куда идти. Как бы избито это ни звучало, но в такие моменты невольно начинаешь задумываться, что находится там, за чертой. Возможно, история не заканчивается под слоем земли — земля лишь переворачивает страницу.

Усмехнувшись своим странным мыслям, Дмитрий взял кольцо и цепочку со стола, после чего спрятал их в карман. Ему не хотелось, чтобы в случае его смерти кто—то посторонний брал эти вещи и раздумывал, что с ними делать. Нужно отдать Ромке или Ивану. Главное, чтобы подобный жест не заставил их окончательно раскиснуть.

Вспомнив о своих друзьях, Лесков невольно улыбнулся. Олег и Эрика исчезли из его мыслей, уступая место живым: Ивану и его маленькой строптивой дочке, Роме с его вечными заумными речами, Оксане, смелой и ужасно упрямой. И, конечно же, Кате. Его Кате, доброй и храброй девчонке, которая не побоялась выступить против всех обитателей детского дома, лишь бы защитить Артема…

Ему было ради кого жить и ради кого умирать. По сути, в этих людях и заключался весь смысл его существования. Ради них стоило отказаться от статуса «процветающего», от дома на берегу океана, от пародии на счастливую жизнь.

Стук в дверь заставил Дмитрия отвлечься от воспоминаний и пригласить посетителя войти. Он ожидал увидеть на пороге Ивана, который в сотый раз будет требовать взять его с собой, или Ромку, который будет уговаривать его никуда не ходить. Но в этот раз пришла Катя.

— Если можно, я отвлеку тебя на минуту? — спросила она, задержавшись на пороге.

— Ты не отвлекаешь, проходи, — Дмитрий поднялся с места и, приблизившись к своей гостье, тепло улыбнулся ей. — Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть.

Белова улыбнулась в ответ:

— Я зашла пожелать тебе удачи. Знаю, что отговаривать тебя бесполезно, поэтому позволь хотя бы попросить тебя быть осторожным. Вернись, пожалуйста, домой!

Ее голос дрогнул, и тогда Дмитрий молча притянул девушку к себе и бережно обнял. Его губы коснулись ее виска, словно он успокаивал маленького ребенка, и Катя обняла его в ответ. Закрыв глаза, она какое—то время молчала, убаюканная его теплом. Было приятно просто слушать биение его сердца, ощущать его близость, чувствовать на своей коже его дыхание.

— Ты должен вернуться, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу. — Если мы не можем пойти за тобой, мы будем ждать тебя здесь. Иван, Рома, Вика, Оксана… Я. Пообещай мне, что вернешься!

— Я обещаю постараться, — ответил Дмитрий, снова улыбнувшись. Затем он выпустил девушку из своих объятий и ласково погладил ее по щеке. — Спасибо, что зашла.

— Спасибо, что защищаешь нас… Знаешь, я невольно сравниваю тебя с тем мальчишкой из детдома…