Вызов принят. Остросюжетная жизнь работника скорой помощи

Телесериалы о скорой помощи не рассказывают вам историю целиком. Они дают представление о напряженности работы, но охватывают слишком маленький временной промежуток. Я появился в первом сезоне шоу «999: Что у вас случилось?», и по телевизору показывали только один мой вызов за неделю. Кроме того, зрители всегда видели «отполированную» версию происходившего на самом деле. Например, создатели программы решили не показывать лицо человека, которому я проводил сердечно-легочную реанимацию. Зрители не видели, что его широко раскрытые глаза смотрели прямо на меня. Никто не снимал мертвого младенца и человека, который катапультировался через лобовое стекло. Я прекрасно понимаю, с чем это связано: это было бы неэтично, и никто в здравом уме не захотел бы на это смотреть. Однако это дало бы гораздо более полное представление о нашей работе, потому что мы видим такое с волнующей регулярностью.

Однажды ночью съемочная группа очень хотела заснять, как полицейские, пожарные и работники скорой помощи выезжают со своих станций и вместе прибывают на место чрезвычайной ситуации. Съемочная группа провела с нами всю ночь, но потом сдалась и уехала на десять минут раньше. Это была большая ошибка, поскольку всего через несколько минут нам сообщили о пожаре в доме. По этой причине мы, в отличие от телевизионщиков, не можем позволить себе завершить смену раньше.

Обычно вызов, связанный с пожаром в доме, направляют сразу в пожарную службу, а та связывается с нами. Однако в данном случае вызов по неизвестной причине поступил сначала в скорую помощь. Первое, что я хочу видеть, подъезжая к горящему дому, – это пожарные автомобили, потому что скорая помощь не может тушить огонь. Что мы должны сделать? Плеснуть в огонь стакан воды? Подъезжая к нужному дому, мы видим огонь и клубы дыма, но пожарных автомобилей нигде нет. У меня сердце уходит в пятки.

Жутко видеть мертвого человека и понимать, что ему не хватило лишь пары шагов, чтобы спастись.

Сейчас всего семь утра, но все жители улицы вышли из своих домов. Люди кричат, заламывают руки и бегают в панике. Когда люди кричат: «Помогите ему! Помогите ему!» – означает, что внутри горящего дома кто-то есть. Люди видят, что на нас униформа, и думают, что мы можем помочь в любой ситуации. Но если у человека случится инфаркт на борту самолета, никто не будет спрашивать, есть ли среди пассажиров инспектор дорожного движения, который тоже носит униформу.

Я смотрю на горящий дом и думаю: «Что, черт возьми, я могу сделать? Я же должен сделать хоть что-нибудь, нельзя просто стоять». Я надеваю резиновую перчатку, подхожу к двери, хватаюсь за ручку и понимаю, что перчатка прилипла. Пытаясь оторвать перчатку, я замечаю силуэт человека по другую сторону двери со стеклянными вставками. Мы с партнером обсуждаем, не выбить ли дверь, но поскольку мы оба видели фильм «Обратная тяга», то понимаем, что в таком случае нас может засосать внутрь или обжечь. Еще я думаю: «Не хочу умирать, меня дома ждут трое детей!»

Я уже готов опустить руки, как вдруг мы видим, что к дому подъезжает пожарный автомобиль (работники скорой помощи и полицейские обычно называют пожарных «Трамптон» в честь старой детской передачи). Я с облегчением выдыхаю. Пара пожарных выпрыгивают из автомобиля и разбивают окно. Как ни странно, никого из них не засасывает внутрь и не обжигает. Через несколько секунд пожарные выносят из дома тлеющее тело. В руке этого несчастного человека зажата связка ключей. Очевидно, он пытался добраться до двери, когда его накрыло пламя. Ему не хватило всего нескольких шагов.

Удостоверившись, что несчастный мужчина мертв и помочь ему уже невозможно, мы завершаем смену и возвращаемся по домам. Проснувшись через несколько часов, я включаю телефон и вижу около тридцати пропущенных вызовов, двадцать голосовых сообщений и множество СМС. Что произошло? Террористическая атака? Катастрофа с участием множества автомобилей? Нет. Оказывается, я попал в последний номер журнала Heat, и моя фотография находится прямо над фотографией Гока Вана. Нет худа без добра.

Я вылезаю из постели, одеваюсь, забираю детей из школы и натягиваю улыбку. Если меня спрашивают, как прошла рабочая смена, я отвечаю: «Нормально». Что еще я должен сказать? «Просто великолепно! Тот парень сгорел заживо. Он дымился, когда его вытащили, и в руке у него были зажаты ключи». Такие разговоры сложно переваривать вместе с жареным мясом.

6

Лица быстро забываются

Справедливости ради я хочу сказать, что никакое обучение, каким бы полным оно ни было, не подготовит вас к работе в скорой помощи. Если вы не научитесь плавать быстро, то уйдете на дно, сжимая в руке рацию.