Взаперти

– Нет, ничего не надо. Только стакан воды.

Мы опять с ней переглянулись. Она опустила глаза. И сейчас я был готов сказать то же, что сказал мне Полянский: мы с вами нигде не встречались?

Странно, но вот Полянского я точно раньше не видел. Как я ни пытался вспомнить его лицо, ничего не приходило на ум. Никаких мыслей. А вот она, её лицо и робкий голос будто отпечатались в мозгу.

Я закрыл дверь. И опять сел на кровать, достал сумку, положил перед собой, выдохнул и открыл.

Под ровными стопками нижнего белья и кое-какой сменной одеждой был потайной карман, где лежали они – золотые часы, из-за которых всё и началось.

Честное слово, это было последнее дело, на которое я подписался. Золотой ободок швейцарских часов отражал весь сумрак купе, я включил настольную лампу. Чистейшее золото, бриллиантовый циферблат, стрелки из белого золота стояли совсем неподвижно.

Надо держать их при себе, подумал я и защёлкнул браслет на запястье. Так будет спокойнее, опустил я рукав, но сразу же поднял и опять посмотрел на циферблат, а потом на свой вид… Потёртые ботинки, брюки с заломом от загиба, дешёвая куртка – да, чёрт возьми, такое себе соответствие. Нужно как-то не светить этим богатством. Я хотел в ресторан, мне нужно было что-то поесть, да и присмотреться ко всем не помешало. Ко всем, кто здесь был, и ко всем, кто…

Глухой крик за стеной.

Со стороны этой испанки.

Я прислушался.

Двери в купе Полянского открылись, он пробежал мимо моей двери, я тоже выскочил в коридор.

– Вы слышали? – спросил он.

– Думал, что показалось.

– Видимо, нет. Там кто-то есть? – Он собирался постучать.

– Да, там девушка…

Стон повторился.

– Мисс, – постучался Полянский, – мисс, откройте дверь.

Тишина.

– С вами всё хорошо?

Шаркающие шаги, поворот замка, полные страха глаза смотрели на нас.

– Мы слышали, кто-то кричал, – сказал я, всматриваясь в её черты.

Испанка как-то странно склонила голову, приложив ладонь к плечу. Глаза её, чёрно-бездонные, наполнялись каким-то безумием, через тонкие бледные пальцы просачивалась кровь.

– Всё в порядке, – прошептала она.

Оно и видно.

– Я доктор, – сказал Полянский и прошёл в купе. Он буквально снёс её с прохода, предварительно осмотревшись по сторонам.

Суматоха тебе ни к чему, правда, доктор?

Через пару минут он уже обрабатывал её рану.

– Порез не такой глубокий, – сказал Полянский, – не стоит так с собой, мисс…

– Хосефа Суарес, – сказала она.

– Не стоит так с собой, мисс Суарес.

Он огляделся по сторонам в поисках ножа.

Я тоже искал нож глазами, мы искали его вместе, пытаясь не показывать виду. Если суицидник поймёт, что у него пытаются отнять последний шанс на смерть, он может убить и спасающего.

– Это не я. – Девушка задрожала.

– Не вы? – удивился Полянский, – Кто-то к вам заходил?

– Я не знаю, – сказала она, – но это не я.

Врёт, подумал я.

Мы обменялись с доктором взглядами, будто были сто лет как коллегами, а она наш давнишний пациент. Кстати, в том, что он был доктор, я всё-таки сомневался.

– Понятно, – улыбнулся Полянский, – конечно, не вы, но больше так не делайте, хорошо?

Мы сидели рядом друг с другом, и никто из нас не обмолвился об обращении за помощью. Будто мы все трое хотели, чтобы так оно и замялось. Девушка вытирала окровавленные пальцы белым хлопчатым платком. Но кровь и не думала исчезать, она въелась ей в кожу, въелась в платок… На секунду мне показалось, что крови становилось всё больше и она уже капала с рук. Я посмотрел на Полянского, – кровью заливало весь пол, – потом на Хосефу, потом снова на доктора, он вёл себя так спокойно, будто ничего не происходит, будто эта чёртова кровь не доходит уже к ногам.

– Как вы считаете, мистер Берроу? – толкнул он меня локтем.

Я очнулся. Кровь с пола исчезла. Бледная как смерть Хосефа так и сидела с платком в руке. Рана на плече почти затянулась. Видимо, помог порошок и пластырь из аптечки Полянского.

Он смотрел на меня, ожидая ответа.

– Что? – переспросил я.

– Я говорю, может, вызвать проводника?

– Нет! – ещё больше испугалась Хосефа. – Всё уже хорошо!

– Отдайте нам нож, мисс, – как можно спокойнее попросил Полянский.

– У меня нет ножа, – смотрела она на нас полным невинности взглядом.

– Ножницы? – спросил я.

Она замотала головой.

– Бросьте, мисс, – я уже выходил из себя, – нам нужно забрать то, чем вы себя…

Я вдруг посмотрел на окно, оно было чуть приоткрыто.

Выбросила, понял я.

– Убежал, – сказал мне Полянский, выходя за мной из купе.

– Не понял…

– Похоже, кто-то здесь был и убежал до того, как мы зашли.

– Вы же шутите, да? – уставился я на него. Ещё маньяков мне здесь не хватало.

Полянский молчал.

– Может, в ресторан? – предложил он.

– Да, пойдёмте. – Я похлопал себя по карманам.

– Не волнуйтесь, я угощаю.

Доктор пошёл вперёд, а я, ощупав ещё раз часы на запястье, пошёл вслед за ним.

В ресторане было безлюдно, никто не спешил приходить. Лишь пара человек сидели за столами, ещё трое – за стойкой, что-то помешивали, тихо жуя.

– Вы же понимаете, что это чистой воды попытка самоубийства, – начал было я, не понимая, как можно того не видеть.