Взгляни на дом свой, ангел

Нет, я ничего об этом не слышал, сынок,— сказал Коукер, неторопливо затягиваясь.— Газету я читаю — ту, которая выходит по утрам. Вероятно, они еще не по– :

лучили этого известия.— Он злокозненно улыбнулся. — Так чего же вы хотите, Бен?

Я собираюсь уехать в Канаду и записаться добровольцем,— сказал Бен.— И хотел бы узнать у вас, годен ли я.

Коукер помолчал. Он вынул длинную изжеванную сигару изо рта и задумчиво поглядел на нее.

— Зачем вам это, Бен? — сказал он.

Бен внезапно встал и отошел к окну. Он выбросил свою сигарету во двор. Она ударилась о цемент с коротким сухим щелчком. Когда Бен обернулся, его желтоватое лицо было белым от напряжения.

— Ради всего святого, Коукер! — сказал он.— Зачем все это? Можете вы мне сказать? Для чего мы существуем? Вы — врач и должны что-то знать об этом.

Коукер продолжал глядеть на свою сигару. Она снова погасла.

Почему? — спросил он размеренным голосом.— Почему я должен что-то знать?

Откуда мы пришли? Куда мы идем? Для чего мы здесь? Зачем все это, черт подери? — бешено выкрикивал Бен, повышая и повышая голос. Он смотрел на по

жилого врача горьким, обвиняющим взглядом.— Бога ради, не молчите, Коукер. Что вы сидите как манекен! Скажите что-нибудь.

Что я, по-вашему, должен сказать? — сказал Коукер.—Кто я? Чтец мыслей? Медиум? Я врач, а не священник. Я видел, как они рождались, я видел, как ош

умирали. Что происходит с ними до и после, я не знаю.

К черту это! — сказал Бен.— Но что происходит с ними в промежутке?

Об этом, Бен, я знаю столько же, сколько и вы,— сказал Коукер.— Вам нужен не врач, а пророк.

Но они же приходят к вам, когда заболевают,так? — сказал Бен.— Они все хотят выздороветь, так? И вы делаете все возможное, чтобы вылечить их, так?

Нет,—сказал Коукер.— Не всегда. Но согласен, что ждут от меня именно этого. Ну и что?

Значит, вы должны верить, что в этом есть какой-то смысл,— сказал Бен,— иначе вы не стали бы это делать!

— Человек должен жить, не правда ли? — сказал Коукер с усмешкой.

— Но об этом я и спрашиваю вас, Коукер. Для чего?

— Ну,— сказал Коукер,— чтобы девять часов в сутки работать в газете, девять часов спать и наслаждаться остальные шесть, моясь, бреясь, одеваясь, закусывая в «Жирной ложке», болтаясь возле аптеки Вуда и время от времени сопровождая веселую вдову к Фрэнсису К. Бушмену. Разве этого мало? А трудолюбивый и добропорядочный человек, который еженедельно вносит свои деньги в Строительный или Ссудный банк, вместо того чтобы транжирить их на сигареты, кока-колу и готовое платье от Кунненхеймера, может со временем стать владельцем небольшого домика.— Голос Коукера понизился до благоговейного шепота.— Он может даже стать владельцем автомобиля, Бен. Подумайте об этом! Он может сесть в него и кататься, кататься, кататься. Он может объехать все эти проклятые горы. Он может быть очень-очень счастлив. Он может ежедневно посещать Ассоциацию молодых христиан и мыслить только самыми чистыми мыслями. Он может жениться на хорошей честной женщине и обзавестись любым числом сыновей и дочерей, которых всех можно воспитать в баптистской, методистской или пресвитерианской вере и послать их прослушать великолепные курсы лекций по экономике, коммерческому праву и изящным искусствам в университете штата. Есть много такого, ради чего стоит жить, Беn. И чем занять каждую минуту суток.

– Вы очень остроумны, Коукер,— сказал Бен, хмурясь. – Вы смешны, как сломанный костыль.— Он смущенно расправил сутулые плечи и набрал в легкие воздуха. – Ну так как же? — спросил он с нервной улыбкой. – Годен я?

• Давайте посмотрим,— неторопливо ответил Коукер и начал его осматривать.— Ноги вывернуты пальцами внутрь, но свод стопы хороший.— Он внимательно поглядел на светло-коричневые кожаные башмаки Бена.

— В чем дело, Коукер? — сказал Бен.— Разве для того, чтобы стрелять, нужны пальцы ног?

— А с зубами все в порядке, сынок?

Бен раздвинул тонкие губы и показал два ряда белых зубов. В тот же момент Коукер небрежно и быстро ткнул его в солнечное сплетение сильным желтым пальцем. Выпяченная грудь Бена опала, он перегнулся пополам, смеясь и сухо кашляя. Коукер отвернулся к столу и взял свою сигару.