Взгляни на меня

– Эвери Мэннинг, отец, тогда был психиатром и явно считал себя специалистом по девиантному поведению. Он не позволял Кэсси видеться со мной наедине. Он всегда сидел с нами и выстраивал разговор. Даже в больнице, когда я пыталась выяснить у Кэсси, что случилось, отец отвечал за нее. Дошло до того, что я попросила мистера Мэннинга выйти из палаты, но он отказался. В лучшем случае он отходил в угол и молчал, пока говорила Кэсси. У меня сразу возникло ощущение, что девушка старательно подбирала слова – она излагала события именно так, как хотел отец. Как будто они заранее репетировали. Мне кажется, поэтому она временами… приукрашивала случившееся.

– Приукрашивала?

– Кэсси сказала, что Лоуз и раньше ее бил. Будь это правдой, Лоузу предъявили бы более серьезное обвинение. Кэсси сказала, что однажды Лоуз ударил ее на парковке, в присутствии Лестера. Показания брата и сестры совпадали почти дословно, но когда мы навели справки, то выяснили, что в указанный день и час Лоуз находился в другом штате. Значит, оба соврали. Когда мы поговорили с Кэсси, она не стала отпираться. Потому прокуратура и настаивала на досудебном соглашении.

– А ее мать?

– Я видела миссис Мэннинг только дважды. Она была полностью под влиянием Эвери. Даже ни слова не сказала. Только плакала все время.

Марголис продолжал делать пометки.

– Давайте теперь перейдем к Лестеру. Что он собой представляет?

– Его я тоже видела два раза – и это были два разных человека. При первой встрече я не заметила ничего необычного. Более того, Лестер казался самым адекватным в семье. Но когда мы увиделись во второй раз – после того как я сообщила родственникам об обвинениях, предъявленных Лоузу, – он изменился. Лестер как будто… боялся меня. Он бормотал, что зря пришел, что никому не следует ко мне приближаться, потому что я опасна. Отец то и дело приказывал ему замолчать, и тогда Лестер сидел и смотрел на меня как на сообщницу дьявола.

– Вы не знаете, в какую психиатрическую клинику его направили?

– Нет.

– Но записки перестали приходить?

– Да – когда я переехала. И вот он снова начал…

Марголис покрутил ручку в руках и потянулся к папке, с которой пришел.

– После вашего звонка я попросил полицию Шарлотты прислать отчет о гибели Кэсси Мэннинг. И я жду сведений о первом аресте Лоуза. У меня не было возможности изучить все это детально, но, судя по тому, что я успел прочесть, ясно, что Джеральд Лоуз убил Кэсси Мэннинг. Более того, не вы приняли решение о досудебной сделке, а ваш начальник. Я прав?

– Да.

– Тогда почему вы думаете, что Мэннинги винили вас? С какой стати Лестеру считать, что вы опасны для окружающих?

– Потому что они имели дело именно со мной – и надеялись, что я уговорю окружного прокурора отправить Лоуза в тюрьму надолго. Что касается Лестера, он же явно болен… не зря в конце концов он попал в психушку.

Марголис кивнул:

– Так. Предположим, вы правы, и Лестер Мэннинг действительно несет ответственность за то, что произошло. – Он откинулся на спинку стула. – И все-таки я сомневаюсь, что могу чем-либо помочь.

– Почему?

– Вы не видели нарушителя. Никто его не видел. Вы не знаете, кто купил цветы, – вы выяснили только, что это не мистер Мартенсон. Никто не видел, как Лестер подложил букет в машину. Про того, кто заказал для вас коктейль в баре, известно, что это был молодой человек в бейсболке. И парня, кто принес в контору букет, вы не опознали как Лестера. Иными словами, нет никаких доказательств, что виноват Лестер.

– Я же сказала, что в письме содержатся те же самые фразы…

– …что и в записках, которые вы не сохранили? Опять-таки, я не говорю, что вы ошибаетесь. Более того, есть шанс, что вы окажетесь правы. Но вы как юрист должны знать, что означает фраза «отсутствие обоснованного сомнения». Иными словами, сейчас у полиции недостаточно фактов, чтобы предъявить Лестеру обвинение.

– Он ходит за мной, наблюдает, отслеживает мои действия. Всё это подпадает под соответствующую статью. Лестер прислал записку. Изрезал шины. Именно так выглядит преследование. Его действия причиняют мне серьезный эмоциональный дискомфорт, поэтому я здесь. Он преследует меня, и это преступление!

Марголис поднял бровь:

– Допустим, мисс Бывший Работник Прокуратуры. Но если Лестер один раз уже сказал, что не писал писем, он скажет это снова. И что тогда?

– А как же похожая схема? Записки, букет, слежка, завядшие цветы… Он делает то, что делал Лоуз.

– Схема похожая, но не полностью совпадающая. Лоуз посылал письма и не скрывал своего имени. А вы получаете короткие анонимные записки. Лоуз, шпионя за Кэсси в ресторане, постарался, чтобы она его заметила. А вам кто-то анонимно прислал коктейль в клубе. Кэсси знала, что цветы ей присылал Лоуз. А вы даже не можете сказать наверняка, от кого букет.

– Но все равно совпадений много.

– Для вас – да. Но суд решит иначе.

– Иными словами, Лестеру это сойдет с рук, потому что он осторожен? Вы с ним даже не поговорите?

– Не поймите меня превратно. Я постараюсь.

– Постараетесь?