Взятая кровь

Неудивительно, что они не рассказали Джерри о той фотографии, на которой я пила кровь Маттео.

Она кивает.

— Ван Хельсинг его создал.

О, Беатрис. Беатрис сбежала с вампиром. Она стала такой. Ван Хельсингу пришлось убить ее, и он старался убедиться, что ни одного другого Охотника не постигнет та же участь.

Зажмурив глаза, я проклинаю Беатрис за то, что она снова стала занозой в моей заднице. Сначала история Маттео, а теперь и это.

— Поддержат ли это остальные? — спрашивает Мария, останавливаясь на полпути.

— Это закон.

Кажется, Николь смирилась с тем фактом, что я умру.

Почему я должна умереть? Я не превратилась в вампира.

— Это нелепо, — я хватаю с комода бутылку водки, которую реквизировала в столовой, и делаю глоток. Алкоголь обжигает горло, и я задыхаюсь. Ненавижу водку, но это все, что у них было.

— На дворе двадцать первый век. Почему современные охотники следуют древним законам? — Я указываю на Николь бутылкой. — И почему ты так расстроена?

Мария заламывает руки.

— Как только Джерри расскажет остальным, мы не сможем избежать твоей участи.

Я смотрю на нее.

— Нет, — поставив бутылку, я хватаю кинжал, который дал мне Мак, и направляю его на нее. — Думаю, мне придется сначала убить его.

Мария в мгновение ока оказывается на мне. Она выдергивает кинжал и вонзает его в верхнюю часть комода — звучит знакомо? — прежде чем завести мне руки за спину.

— Господи, ты делаешь мне больно.

— Ты не можешь пойти туда и попытаться убить его, Деми. Ты еще даже не в полной силе.

Я смеюсь.

— Я не собираюсь ждать, пока меня поведут на смерть.

Николь появляется в поле зрения. Она кладет руку мне на щеку, но я отдергиваюсь.

— Никто тебя об этом не просит.

— Я не уверена в твоих словах.

Мария сжимает ожерелье в руке.

— Нет, — шепчу я.

Я не готова.

Ее взгляд смягчается, и она проводит пальцем по металлу.

— Если они столько раз обменивались с тобой кровью, они не убьют тебя. Они могут защитить тебя.

— Ты не понимаешь. Я…

Прежде чем я успела произнести слова, она сдернула ожерелье и отбросила его в сторону. Николь с бесстрастным лицом замечает внезапное расширение моих глаз. Я шлепаю мать, которая уворачивается от моей руки и смотрит на меня.

— Ты будешь в безопасности.

— Я зарезала его! — кричу я, ничуть не смущаясь плевком, вылетающим изо рта.

Краска схлынула с ее лица.

— Что? — Она отпускает мои руки, их покалывает после освобождения.

Я поворачиваюсь и опускаю лоб на комод.

— Вот как я сбежала. Я ударила Кольта ножом в сердце.

Николь издает тихий звук.

— Мария, мы не можем…

— Это единственный выбор, который у нас есть, Николь. Ты это знаешь. Джерри расскажет Гильдии, что он узнал, и будет добиваться ее казни. Я не хочу, чтобы мою дочь убили.

Как бы безумно это ни звучало, я громко рассмеялась. Повернувшись к ним лицом, я начинаю смеяться сильнее при виде их шокированных лиц. Слёзы льются из моих глаз.

Слишком много всего.

Вампиры.

Охотники.

Моя мать.

Дэниел.

Это сон. Должно быть.

Кошмар.

Возможно, я потеряла сознание от алкогольного отравления в клубе и нахожусь в коме.

Ладонь Марии ударяется о мою щеку, и моя голова дергается набок. Я рычу и хватаюсь за лицо, хмурясь на нее.

Это было слишком больно, чтобы быть сном. Синяки, покрывающие мой живот и подбородок, вполне реальны.

— Соберись, Деми. Они скоро будут здесь, и тебе нужно быть готовой.

— Когда дело касается Маттео, Мария, никакой подготовки. Ты подписала мне смертный приговор. Только меня убьют жестоко, а не милосердно.

Николь хмурится.

— Он дважды делился с тобой своей кровью. Больше ни с кем он этого не делал. Один раз, да. Дважды? — Она качает головой. — Это неслыханно. У Маттео никогда не было домашнего питомца.

— Что?

Я спрашиваю, хотя точно знаю, что она имеет в виду.

— Три обмена кровью с вампиром создают связь хозяина и питомца, — объясняет она.

— Я не человек.

Она гримасничает.

— Я знаю. Связь все еще существует, хотя и не такая сильная, как между человеком и вампиром. Ты не будешь похожа на домашнее животное… как таковое.

— Третий обмен, — прерывает Мария, — это нечто большее, чем обычный обмен. Вампир свяжет свою душу с твоей, и ты не сможешь это остановить. Он намерен наладить между вами связь. Он не будет убивать тебя.

— Вы переоцениваете мою ценность, — говорю я, выдвигая один из ящиков и находя новую рубашку и пару брюк. Я бросаю их на кровать и снимаю старую пижаму.

Мария и Николь смотрят на меня с одинаковым беспокойством, пока я одеваюсь.

— Маттео видит во мне не более чем завоевание. Теперь, когда я заколола Кольта, он больше не будет вести себя хорошо.

Достаю из шкафа сумку и складываю туда те немногие вещи, которые взяла с собой. Если каким-то чудом я переживу эту ночь — с вампирами или без них — и обрету свои силы, мне нужны мои вещи.

— Кровавая мафия — не мое спасение, мама, — Я смотрю в ее карие глаза, убеждаясь, что она видит всю боль, которую причинила мне за всю мою жизнь. — Они мое проклятие.

Глава 10

Маттео