Взлет и падение «Советского писателя»

После смерти Сталина Константин Михайлович был уверен, что Хрущев продолжит сталинский курс, слишком велики, он считал, заслуги Иосифа Виссарионовича в великой победе советского народа. Он не уловил вовремя, что Никита Сергеевич взял решительный курс на разоблачение культа личности вождя. Когда же грянул XX съезд КПСС, расставивший все необходимые акценты в оценке деятельности Сталина, он попытался быть «святее папы римского» и опубликовал в 1956 году в журнале «Новый мир», который тогда возглавлял, несколько очень острых произведений. Можно упомянуть роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», рассказ Даниила Гранина «Собственное мнение».

В 1957 году перед Политбюро, куда входили Молотов, Косыгин, Каганович, Маленков, Никита Сергеевич, который наверняка не читал критикуемых им произведений, выступил с очень резкой критикой главных редакторов толстых журналов и, в частности, Симонова. Гранин вспоминает о том уважении, которое испытывали молодые писатели к фронтовому поэту и писателю, которое только возросло после публикации критических произведений. Хрущев призвал Симонова к ответу на одной из встреч с творческой интеллигенцией.

«Начал Константин Симонов с того, что признал свою ошибку, осудил публикацию романа Дудинцева и моего рассказа, то есть как бы отрекся от нас, затем проникновенно обратился к Хрущеву:

— Вы знаете, Никита Сергеевич, как я вел себя в годы войны, я не раз бывал на самом переднем крае, ничего не боялся, и, если надо будет, я сумею подтвердить свою преданность партии и правительству.

И он с чувством приложил руку к сердцу. Думаю, что все это было искренне, но мне стало стыдно. Надо отдать должное Хрущеву, он сказал:

— Неужели, товарищ Симонов, нам надо снова начинать войну, чтобы вы доказали свою верность?

Раздался смех, Симонов принужденно смеялся вместе со всеми».

Это не помогло, через год Симонов был снят с большинства руководящих должностей и отправлен по сути дела в ссылку в Ташкент в качестве корреспондента газеты «Правда» по Средней Азии.

Однако, этому предшествовало несколько событий, важных для нашего повествования.

Симонов, наконец, развелся с Валентиной Серовой. Любви там не было уже давно, умер «главный конструктор» звездного романа, да и материальное благополучие Константина Симонова сильно пошатнулось.

Симонов начал строительство большой дачи в Красной Пахре, был вынужден отказаться от дома в Переделкино, оставил квартиру на улице Горького Серовой.

В 1957 году Константин Михайлович женится на Ларисе Алексеевне Жадовой-Гудзенко. Ее отца, генерала, служаку и антисемита, угораздило родиться с фамилией Жидов. Командовал Алексей Жидов 66-й армией, которая действовала на фронте осенью 1942 года вполне достойно, что и вызвало решение Сталина о переименовании ее в 5 гвардейскую. Однако, генерал Рокоссовский, в чей фронт входила армия Жидова, не преминул довести до сведения генерала, что Иосифу Виссарионовичу не нравится его фамилия. Срок на решение вопроса Верховный дал щедрый — до утра. Генерал посоветовался со своими сослуживцами. Один из них и посоветовал заменить в фамилии всего одну букву: «и» на «а». В своем следующем донесении бравый генерал просил командующего фронтом Рокоссовского читать впредь его фамилию «Жадов». Через день ему вручили резолюцию Верховного: «Очень хорошо. И. Сталин». Однако, бравого генерала ждало еще одно испытание. Любимая дочка Лариса вышла замуж за поэта-фронтовика Семена Гудзенко. Помните, «Нас никто не жалел, ведь и мы никого не жалели?». Беда состояла в том, что Гудзенко был евреем. Ушел добровольцем на фронт, да и умер он от фронтовых ран в 1953 году, оставив дочку Катю.

Семен Гудзенко был личным другом Симонова. Через четыре года Константин Михайлович женился на его вдове и удочерил Катю. Очень скоро Ларисе Алексеевне довелось доказать Симонову свою преданность и любовь. Она уехала с ним в Ташкент, хотя условия жизни писателя в столице солнечного Узбекистана были далеки от московских и больше напоминали жизнь в студенческом общежитии.

Тем временем строительство дачи в Пахре к 1959 году было завершено. Писатель с новой семьей в Ташкенте, обильная река гонораров превратилась в скромный ручеек, а со строителями нужно расплачиваться. Тут в голову Константину Михайловичу приходит счастливая идея, правда, создавшая на десятилетия вперед опасный прецедент. Он предлагает прорабу строительства дачи Абраму Юрьевичу Долинскому три небольшие комнаты от дачи, а, главное, довольно обширную часть участка, двенадцать соток. Согласие найдено, правда, еще понадобились авторитет и связи Симонова, чтобы договоренность провести согласно жестким юридическим и организационным правилам, по которым существовал поселок. Тем не менее, когда семья Симонова в конце 1960 года переехала в Москву, дача в Красной Пахре была полностью готова к жилью. Вскоре кряжистый силуэт Константина Михайловича появился на аллеях Красной Пахры, мощный, с неизменной суковатой палкой. Подрастали его девочки. Вторая, Саша, была совсем маленькой, родилась в 1959 году.