Взлет и падение «Советского писателя»

Жизнь в поселке приобрела какой-то светлый, доброжелательный и даже веселый характер. Конечно, общей дружбы не было, да этого и не могло быть: уж слишком разные люди соседствовали друг с другом. Скорее, существовало несколько отдельных компаний, но и они общались между собой. Летними вечерами на аллеи поселка выходили почти все его жители. Женщины щеголяли друг перед другом новыми платьями, юбками, летними туалетами, затейливыми босоножками и широкими поясами. Подобных вещиц в советских магазинах, естественно, не было. Их привозили из-за границы те редкие счастливцы, которые могли тогда покидать на время тесные объятия нашей родины и приобщаться к загниванию капитализма или, на худой конец, к магазинам стран социалистического лагеря, которые двигались к светлому будущему не столь стремительно, как наша страна. Но таких было мало, да и денег на туалеты любимым женам не всегда хватало. Те, кто попрактичнее и посообразительнее, привозили из-за рубежа журналы мод. Это давало возможность писательским женам загрузить работой знакомых портних и вскоре хвастаться перед подругами модными обновками. Особой популярностью пользовался немецкий журнал «Бурда Моден», в котором каждая модель сопровождалась выкройками, что сильно упрощало процесс воспроизводства западного женского счастья.

Прогуливались по всем аллеям поселка, но все компании обязательно проходили через Центральную аллею. Это называлось «пойти к кремлевской стене». Дело в том, что в самой середине Центральной аллеи стояла дача Ильи Кремлева. В отличие от всех других участков, она была окружена сплошным забором с перекрестием тонких реечек на самом верху. Забор был выкрашен в бордовый цвет, что вполне оправдывало его название. Конечно, Кремлев нарушил действующий тогда запрет на возведение в поселке сплошных заборов, но связываться с ним никто не хотел. Возможно, контролирующие органы останавливала его звучная фамилия, а его настоящую фамилию Шехтман по общей темноте и необразованности они не знали. В Гражданскую войну он учился во Владимирском военном училище, а потом служил в Закавказье. Печататься он начал с 1916 года, после армейской службы и недолгой работы в управлении делами ЦК ВКП(б) стал профессиональным писателем и журналистом. Работал в жанре утопии и научной фантастики. Однако в 1930-е годы он был исключен из партии и отдан под суд за незаконное хранение именного маузера. Естественно, ни о каком служении литературе после этого речи не шло. Однако с началом войны Шехтман ушел добровольцем в народное ополчение, потом был переведен в штат фронтовой газеты.

Кремлева в поселке почему-то не слишком любили, может быть, не вполне заслуженно. Поэтому он частенько становился героем довольно злых эпиграмм, на которые у жителей поселка был особый дар.

Илья Кремлев, стукач-надомник,

Опять издал большой двухтомник.

Вечерние гуляния по аллеям неизменно заканчивались общими чаепитиями у кого-нибудь на даче. Предлоги для приглашения к застолью могли быть самыми разными. «Моя Нюра пирожков напекла, с капустой», или «Яблочное варенье в этом году получилось — пальчики оближешь», или «Нам родственники из Ташкента прислали фисташки». Посиделки обычно устраивали вскладчину — каждый нес то, что мог найти у себя дома. Это никого не смущало, наоборот, считалось хорошим тоном взять на себя часть хозяйского бремени.

Очень любили собираться на маленькой даче у Крепсов напротив «кремлевской стены». Владимир Михайлович и Людмила Александровна были радушными хозяевами. А главное, они были остроумнейшими и веселыми людьми. Владимир Крепс был вместе со своим соседом Климентием Минцем автором популярнейшей детской передачи «Клуб знаменитых капитанов». В те времена дети добровольно уходили из дворов и устраивались у радиоприемников, чтобы ее послушать.

Владимир Михайлович ростом был сантиметров ста шестидесяти, зато массой сто двадцать килограммов, в основном сосредоточенных в животе. Владимир Михайлович был кладезем интересных рассказов, в основном им самим и выдуманных. В конце войны он работал над сценарием документального фильма «Александр Покрышкин». Общение с прославленными летчиками и собственная богатая фантазия родили несколько замечательных коротких рассказов, которые Крепс очень любил рассказывать за столом. Чего только стоит следующая его байка.