Взлет и падение третьего рейха (Том 1)

8 сентября генерал Генрих фон Штюльпнагель встретился с Йодлем, после чего последний сделал в дневнике запись о пессимизме генерала по поводу военного положения на Западе. Оба они понимали, что Гитлер, воодушевленный фанатизмом партийного съезда, только что открывшегося в Нюрнберге, готов начать вторжение в Чехословакию, не задумываясь о том, вмешается Франция или нет. "Должен признать, - писал обычно оптимистично настроенный Йодль, - что я тоже обеспокоен".

9 сентября Гитлер вызвал Кейтеля, Браухича и Гальдера в Нюрнберг на совещание, которое началось в 10 часов вечера, а закончилось в 4 часа следующего утра. Кейтель позже поведал Йодлю, а тот в свою очередь дневнику, что совещание прошло очень бурно. Гальдер оказался в щекотливом положении. Ему, главному заговорщику, собиравшемуся свергнуть Гитлера, как только тот прикажет напасть на Чехословакию, приходилось теперь в деталях излагать план генерального штаба о нападении. Он оказался в еще более затруднительном положении, поскольку Гитлер обрушился на него и на Браухича с обвинениями в трусости и неспособности руководить боевыми действиями. 13 сентября Йодль записал в дневнике, что Кейтель был "потрясен услышанным в Нюрнберге" и тем, что верхушка германской армии заражена пораженческими настроениями.

"Фюреру представляются доказательства пораженческих настроений высшего командования армии... Кейтель заявляет, что не потерпит в ОКБ ни одного офицера, склонного к критике, неуверенности и пораженчеству... Фюрер знает, что командующий сухопутными войсками (Браухич) просил своих -генералов поддержать его, когда он попытается открыть фюреру глаза на ту авантюру, на которую он решился. Сам он не имеет более влияния на фюрера.

Таким образом, атмосфера в Нюрнберге была холодной. Это большое несчастье, что фюрера поддерживает вся нация, кроме высшего генералитета".

Все это очень расстроило молодого честолюбивого Йодля, который связал с Гитлером свою судьбу.

"Только своими действиями могут эти генералы с честью восполнить тот ущерб, который они нанесли отсутствием твердости в мыслях и неповиновением. Здесь то же положение, что и в 1914 году. Единственный случай неповиновения в армии - генералы. Это происходит от их самоуверенности. Они не могут более верить, не могут повиноваться, потому что не признают гения фюрера. Многие из них видят в нем ефрейтора времен мировой войны, а не величайшего политического деятеля, начиная со времени Бисмарка".

8 сентября генерал фон Штюльпнагель, первый оберквартирмейстер верховного командования сухопутных войск, участник заговора Гальдера, в беседе с Йодлем просил предоставить письменное уведомление от О KB, что командование сухопутных войск будет оповещено о приказе Гитлера напасть на Чехословакию за пять дней до самого нападения. Йодль ответил, что из-за неустойчивой погоды он может гарантировать такое уведомление только за два дня. Этого заговорщикам было достаточно.

Но им нужны были гарантии и другого рода - правы ли они, полагая, что Англия и Франция объявят войну Германии, если та нападет на Чехословакию. Для этой цели они решили послать в Лондон доверенное лицо. Послать не только для того, чтобы узнать о намерениях английского правительства, но и для того, чтобы в случае необходимости повлиять на решение Лондона, сообщив о том, что Гитлер решил напасть на Чехословакию осенью и что генеральный штаб, которому известна дата нападения, не согласен с этим решением и собирается предпринять самые серьезные меры, чтобы это нападение предотвратить, если Англия будет противостоять Гитлеру до конца.