Взлетая высоко

Не знаю, стоит ли мне вздохнуть с облегчением, восхититься братом за эту ложь или свернуть ему шею. Он вкратце описал алиби, которое придумал, чтобы я мог подтвердить его рассказ. Но некоторые детали своей истории он забыл упомянуть… или это сейчас была импровизация?..

– Ты был в Мексике? – вернувшись из кухни с тарелкой, полной свежих вафель, мама вклинивается в разговор. Она передает одну из вафель Джошу, но осуждающе смотрит на меня. – Чейз, ты ничего об этом не говорил.

Да и как мог? Эту информацию я сам получил пять дней назад.

Я стискиваю зубы, но заставляю себя пожать плечами:

– Джош был занят, а я не запоминал, где он шатается.

Еще одна ложь, и она так легко слетает с губ, что мой желудок сжимается. Я кладу вилку, хотя моя тарелка наполовину полна, потому что уже не могу думать о еде. Джош продолжает сочинять: о том, как побывал в крутом баре в Техасе, как встретил в Мексике волшебную девушку и та вскружила ему голову. Его рассказ идеален, полон сотни деталей, даже я бы купился, если бы не знал, что произошло на самом деле. Джошуа Уиттакер – идеальный лжец.

Я сжимаю кулаки. И вдруг все возвращается на свои места. Весь гнев. Страх. Непонимание. Джош вернулся пять дней назад и до сих пор притворяется, что все по-прежнему. Будто он тот же человек, что и до клиники. Будто он никогда не впадал в зависимость, никогда не дрался в притонах, не заставлял брата выплачивать его долги. Он втирает родным дешевую историю о безумно прекрасных летних месяцах, хотя мы оба знаем, что нет ничего лучше правды.

Больше всего на свете я хотел бы врезать ему и спросить, что, черт возьми, он на самом деле думает о том, что произошло. Кроме Лекси, я единственный, кто знает, где Джош провел последние шестьдесят дней. Как же ему тогда было хреново. И он даже не счел нужным обсудить со мной свою выписку? Или он все-таки собирается рассказать родителям правду? Хотя нет, он же попросил меня подыграть в его лживом спектакле. Какого хрена?

– Ну, – улыбаясь, говорит мама, – в следующий раз, когда увидишь ту волшебную девушку, передай ей наше сердечное приглашение. Ей будут рады здесь в любое время.

Джош на мгновение замирает, но потом широко ухмыляется:

– Спасибо, мам. Я это очень ценю.

Лекси смотрит на него, потом на меня, но я могу лишь скептически покачать головой. Он что, мать твою, серьезно?

А мама? Не могу поверить, что она только что озвучила это приглашение, хотя никогда не встречалась с мифической девушкой Джоша и даже не слышала о ней. В отличие от Хейли, о которой я определенно говорил больше одного раза за последние недели и с которой она уже знакома. Но эй, зачем родителям приглашать мою девушку, если вместо этого они могут позвать случайную подружку Джоша – которая даже не существует!

Я отодвигаю стул и встаю, привлекая к себе слишком много внимания.

– Джош? У тебя есть минутка?

– Конечно. – Он следует за мной через гостиную в кухню, где мы, я надеюсь, окажемся за пределами слышимости.

С большей силой, чем нужно, я захлопываю за братом дверь.

– Ты издеваешься надо мной?!

Он вопросительно хмурится.

– Что ты имеешь в виду?

– Это! – Я указываю в сторону зимнего сада. – Шоу, которое ты устроил.

По крайней мере, ему хватает порядочности, чтобы устыдиться.

Ненадолго, но все же.

– Я должен был придумать что-то, что можно рассказать, – тихо объясняет брат, засунув руки в карманы джинсов. – Я же говорил тебе об этом в офисе. Кроме того, не было похоже, что мы могли бы обдумать этот план вместе, ведь в конце концов ты полностью проигнорировал мои звонки до выписки.

– Да, потому что ты, идиот, пронес наркоту в реабилитационную клинику!

Он застывает в испуге.

– Не мог бы ты быть так любезен и говорить тише, пожалуйста? Семья не должна знать об этом, как и соседи.

– Пошел ты.

Вот и все. С меня хватит. Когда я собираюсь уходить из кухни, Джош хватает меня за руку и останавливает.

– Прости, ладно? – говорит он. – Сколько раз я еще должен извиниться?

– Может быть, пока я тебе не поверю? Или как насчет ради разнообразия сказать правду?

– Правду? – недоверчиво повторяет он, коротко рассмеявшись. – Значит, ты хочешь, чтобы я рассказал нашим родителям, что их старший сын – бывший наркоман, который не справился с их ожиданиями, поэтому утонул в коксе? Что ему пришлось лечь в реабилитационную клинику, потому что однажды он чуть не сдох от передоза? Что он неудачник, который ничего не может исправить и у которого пятизначные долги? Да, конечно, – Джош презрительно фыркает и отпускает меня. – Уверен, мама и папа будут в восторге.

– Они поймут, – возражаю я.

Но Джош только качает головой. Он пробегает взглядом вверх-вниз по кухонному островку и поправляет рукой волосы.

– Я не могу сказать им правду. Они будут думать, что я неудачник. Я тоже так считаю, но не хочу, чтобы об этом узнала вся семья.

Я сжимаю кулаки, но заставляю себя сохранять спокойствие. Один из нас должен оставаться в здравом уме.