Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь

Остальные пассажиры, среди которых три или четыре женщины, разговаривали или читали или предвкушали предстоящую игру, радуясь тому, что их трансконтинентальное путешествие подходит к концу. В иллюминаторе еще можно было видеть мерцающие синие и желтые огоньки последних окраин Виннипега, пока их совсем не скрыли облака. Самолет набирал высоту.

В крошечной, но хорошо оборудованной кухоньке стюардесса Джанет Бенсон готовилась разносить обед, который она должна была подать еще два часа тому назад. В зеркале над стеклянным шкафчиком отражалось то радостное настроение, которое ее охватывало в начале полета и переизбыток которого ей не от кого было скрывать в своем служебном помещении. Доставая из встроенных ящиков салфетки и приборы, она что-то весело напевала. Роль официантки была наименее приятной из всех обязанностей стюардессы и Джанет знала, что ей предстоит выматывающий час: накормить полсотни голодных людей — но, тем не менее, она была счастлива и уверена в себе. Многие из ее коллег, когда видят ее развевающиеся из-под форменной шапочки светлые волосы и движения ее стройного тела во время работы на кухне, оценивающе присвистывают и тоже заряжаются ее уверенностью. В свои двадцать один Джанет только начинала вкушать жизнь, и находила ее прекрасной.

Впереди, в пилотской кабине, единственным звуком был гул работающих двигателей. Оба пилота сидели абсолютно неподвижно, если не считать редкого движения руки или ноги; их лица едва освещались множеством шкал на приборных панелях. В наушниках, наполовину прикрывающих уши, был слышен постоянный треск и переговоры самолетов между собой и с наземным диспетчером.

Командир корабля Даннинг вытянулся в кресле, разминая затекшие мышцы, и шумно выдохнул сквозь свои пышные усы — эта манера командира была хорошо известна его экипажу. Выглядел он старше своих лет — а ему было тридцать один.

— Как температура головки блока цилиндров третьего двигателя, Пит? спросил он, бросив взгляд на второго пилота. Пит повернулся и посмотрел на приборную панель.

— О`кэй, командир! Я проверял его в Виннипеге, но они не смогли ничего найти. Кажется, само исправилось, и теперь не греется.

— Хорошо, — Дан внимательно всматривался в ночное небо. Блеклая луна уныло освещала сугробы облаков. Пушистые, как хлопковые, нити лениво тянулись к самолету и, достигнув его, моментально проносились мимо; или внезапно самолет погружался в нагромождение серо-белых облаков, выскакивая оттуда через секунду-две, как спаниель, который отряхивается от воды после купания.

— Немного везения — и у нас будет приятный полет, — заметил он. Метеосводка могла бы быть и получше. Не так уж часто выпадает в плановый полет увеселительная прогулка!

— Ты прав, пожалуй, — согласился с ним второй пилот. — Через месяц такого может и не повториться.

Машину затрясло, и на несколько минут командир сосредоточился, чтобы ее выровнять. А потом поинтересовался:

— А ты собираешься сходить на игру, если успеешь?

Второй пилот задумался.

— Я еще не знаю. Посмотрим, как все пойдет.

Командир внимательно посмотрел на него.

— Что ты имеешь ввиду? Какие у тебя дела? Если ты положил глаз на Джанет, то можешь не рассчитывать. Она еще очень молода, чтобы попасть под развращающее влияние такого Казановы, как ты.

Никому так не подходило это прозвище, как молодому, с задумчивым взглядом, второму пилоту в его двадцать лет.

— Полегче, командир, — возразил он, краснея. — Я в своей жизни еще никого не развратил.

— Прекрасно! Ну и не пытайся приударить за Джанет, — командир усмехнулся. — Половина мужиков с авиалиний Канады считали своим долгом попытаться заполучить ее. Так что не осложняй себе жизнь, болван.

А в двенадцати футах от них, за скользящей дверью, предмет их беседы собирала пожелания пассажиров относительно обеда.

— Вы будете сейчас обедать, сэр? — тихо спросила она, наклонившись с улыбкой к доктору.

— А? Что такое? О, да, пожалуйста, — проснувшись ответил тот и толкнул локтем спящего Спенсера. — Обедать будете?

Спенсер зевнул и проснулся.

— Обедать? Конечно! Немного поздновато, мисс, не так ли? Я думал, что давно пропустил его.

— Не задержись мы в Торонто, сэр, все было бы во время. Что вы желаете: телячью отбивную или жареный лосось?

— Э-э, да, пожалуйста!

Джанет слегка улыбнулась.

— Что да, сэр? — переспросила она терпеливо.

Спенсер, наконец, совсем проснулся.

— О, да, простите мисс! Мне отбивную, пожалуйста.

— Мне тоже, — добавил Бэйрд.

Вернувшись в кухню, следующие полчаса Джанет полностью была занята приготовлением и сервировкой обеда. В конце концов, Джанет, обслужила всех, кто хотел есть, освободилась и подняла в кухне трубку внутреннего телефона и нажала кнопку.

— Кабина, — услышала она голос Пита.

— Я, наконец, заканчиваю с обедом. Лучше поздно, чем никогда. Что вы будете есть — телячью отбивную или жареный лосось?

— Подожди, — Джанет слышала, как они переговариваются. — Джанет, командир хочет отбивную — нет, секунду, он передумал. Рыба свежая?

— Мне кажется, ничего. Никто не жаловался.

— Командир будет лосось, я тоже. Можно положить побольше, мы еще растем.