Взломать всё. Как сильные мира сего используют уязвимости систем в своих интересах

Вот как выглядит процесс в целом. Сначала обнаруживается уязвимость, которая позволяет хакнуть систему посредством эксплойта. Постепенно хак становится все более популярным. Это может происходить медленнее или быстрее в зависимости от типа самого хака, от того, что именно он делает, насколько прибыльным может быть, от распространенности взламываемой системы, от скорости распространения информации о хаке и т. д. В какой-то момент управляющий орган системы узнает о взломе и может отреагировать одним из двух способов. Во-первых, он может изменить правила системы, чтобы предотвратить хак, поставив системный патч. Во-вторых, он может внедрить хак в систему, по сути нормализовав его. После такой нормализации хак иногда умирает естественной смертью, поскольку все начинают его копировать и всякое конкурентное преимущество теряется.

История финансового хакинга – это история нормализации хаков{85}

. Кто-то изобретает хак и зарабатывает огромные деньги. Другие копируют его действия и тоже получают прибыль. Затем регуляторы замечают взлом и вмешиваются. Иногда они объявляют хакинг незаконным и осуждают хакеров, но чаще всего задним числом они одобряют хаки. В этот момент хаки перестают быть таковыми и становятся нормальной частью финансовой деятельности. Процесс нормализации не всегда происходит преднамеренно. Как и в случае с хедж-фондами, некоторые взломы просто игнорируются системой и в результате ее бездействия пассивно нормализуются.

Это может иметь положительные последствия, как в случаях с NOW-счетами и депозитными сертификатами, которые стали настоящими инновациями в финансах, но у всего есть цена. Многие хаки, описанные в предыдущих главах, нарушают принцип справедливости рынка, нацеливаясь на информацию, право выбора или свободу действий. Такие хаки не столько инновационные, сколько подрывные. Их нормализация свидетельствует лишь о том, что богатые люди имеют возможность добиваться своего за счет всех остальных.

Нормализация – явление не новое{86}

, так же как и игра в кошки-мышки между хакерами и регуляторами. В Средние века и католические, и светские власти вводили строгие ограничения на процентные займы, поскольку они считались греховными. По мере развития банковского дела как профессии богатые банкиры начали обходить эти ограничения с помощью все более изощренных методов. К ним относились фальсификация учетных книг, ошибочная классификация запрещенной ростовщической ссуды как разрешенной, а также маскировка процентов по этой ссуде под подарки ростовщику от заемщика. Одним из хаков того времени был «сухой морской заем», который превращал запрещенный заем в разрешенный, связывая его с произвольным морским путешествием.

Реакция на эти средневековые ростовщические хаки перекликается со всем, о чем говорилось выше. В период с XII по XIV в. католическая церковь обновила свои правила ростовщичества для борьбы с финансовыми инновациями, такими как «сухой морской заем», создала более сложные механизмы обеспечения правоприменения и ужесточила наказания для осужденных ростовщиков. Но состоятельные люди и тогда умели защищать свои источники прибыли. Богатые гильдии обладали ресурсами и опытом для создания таких финансовых продуктов, которые успешно ускользали из-под церковного контроля. И постепенно возникла новая форма захвата регулятора, когда церковь принимала пожертвования и финансовую реституцию от нарушителей, стимулируя развитие ростовщичества. По сути, современное банковское дело зародилось в 1517 г. на Пятом Латеранском соборе, где произошла нормализация выгодного системе хака. Если вы хоть раз брали ипотеку, финансировали обучение или начинали бизнес с помощью кредита, вы должны быть благодарны за эту нормализацию хака. (Собор также легализовал ломбарды – на случай, если вам доводилось прибегать к услугам и этой системы.)

Сегодня нормализация кажется обычным явлением. Я уверен, что большинство хаков высокочастотной торговли были бы признаны незаконными, появись они 100 лет назад. И я также уверен, что инсайдерская торговля, возникни она в последние десятилетия, была бы сегодня вполне законной.

22

Хакинг и рынок

С 2010 по 2014 г. Goldman Sachs владела компанией, специализирующейся на хранении алюминия, которой принадлежали 27 промышленных складов в районе Детройта. По нескольку раз в день грузовики перевозили{87} 700-килограммовые слитки металла между складами, загружая их на одном и разгружая на другом. И так каждый день.

Определенно, это был хак. Расчет спотовой цены на алюминий частично зависит от того, сколько времени приходится ждать покупателям между покупкой товара и его доставкой. Эта постоянная перетасовка алюминия влияла на цену, а поскольку на этих 27 складах хранилось более четверти алюминиевого запаса страны, юридические танцы Goldman Sachs позволяли ей манипулировать ценой в своих интересах.