Взорванные лабиринты

— Теперь садитесь, — разрешил Табольт, — и подкрепитесь парой рюмок. Как вы еще держитесь на ногах после такой свистопляски!

Рубот разлил, выпил первый.

— Раз уж попали сюда благодаря тебе, — заговорил он, — то надо и повеселиться как следует. Такие женщины! — восхищенно повел он взглядом по залу.

— В жизни не видел ничего подобного! — поддержал его брат.

Табольт нахмурился.

— Могли бы подумать и обо мне, — проворчал он. — Оставили здесь одного и сидишь дурак дураком.

Братья удивленно посмотрели на него. Раньше он такой обиды не выражал. Жил он, как правило, отдельно и развлекался тоже. Хотя все они были неженаты, но слишком уж ощутимо разнил их возраст. Табольту уже исполнилось сорок пять, Лудди — двадцать девять, а Руботу — тридцать один.

Табольта всегда раздражало легкомыслие братьев. Раз и навсегда положившись на него, они не обременяли себя заботами как по поводу очередных дел, так и своей безопасности.

Ремми внимательно посмотрел на них. Братья, коренастые крутоплечие блондины с грубоватыми, но приятными чертами лиц, с первого взгляда походили на близнецов. Познакомился с ними Табольт восемь лет назад в ресторане одного из городков Арании. Тогда Ремми промышлял мелкой торговлей наркотиками. Рубот работал в местном театре гримером. Лудди служил рабочим сцены. Ремми с первого раза угадал в них главное: желание жить на широкую ногу, не особенно обременяя себя трудом и не очень оглядываясь на уголовный кодекс. После короткого делового разговора они сладили. Так случайная встреча привела к образованию трио «Табольт и K°». Под таким названием оно и было зарегистрировано в тайных реестрах Синдиката.

И вот сегодня впервые у Табольта мелькнула мысль перейти на респектабельный, оседлый образ жизни.

Ремми спокойно встал и пошел к выходу, незаметно наблюдая: не следит ли кто из сидящих в зале за ними. Шел уже второй час ночи, друзья все никак не могли разместиться в машине. Глаза Табольта не отрывались от зеркал бокового и заднего обзора. Вроде бы все в порядке. Слава богу, в свое время он позаботился, чтобы его машина имела крепкие бока и могла дать сдачи любой телеге. Табольт молча проехал квартал. Было такое ощущение, что кто-то все-таки висит у него на хвосте. Он начал петлять по улицам. Так и есть — неказистый с виду шарабан отбросил всякую маскировку и попер в открытую. Знают, сволочи, что искать защиты у полиции они не будут. Теперь не дадут возможности даже выйти из машины. Будут стрелять. И как они его нашли? Табольт выехал на центральную улицу.

— Слушайте, ребята, — не оборачиваясь, заговорил он, — эти типы решили нас убрать. Не оглядывайтесь. Мы уже на мушке. История с профессором и его игрушками переполошила весь мир. Парни рискуют головой и поэтому решили от нас избавиться. Либо мы вправим им мозги, либо сами останемся без головы. Нужно уходить. Поняли?

Лудди и Рубот промолчали. Слишком неожиданным был переход от безопасности к драматической ситуации.

— Может, паникуешь, Ремми? — неуверенно спросил Рубот.

— Прочитайте-ка.

Табольт передал приятелям газету, а сам все свое внимание сосредоточил на дороге. Город заволакивало густым туманом. Было у Табольта одно местечко, где представлялось возможным в относительной безопасности переждать тяжелые времена. В то же время ребята идут следом опытные и так просто их с хвоста не скинешь.

Рубот и Лудди прочитали интервью, переглянулись.

— А этот инспектор — толковый парень, — заметил Рубот. — Вроде бы он нас предупредил.

— Еще бы, — усмехнулся Табольт. — Наши шкуры для него большая ценность. Вот он и печется, как бы нас не хлопнули. Такого удара он не переживет.

Последняя реплика развеселила Цевонов.

— Шутник ты, Ремми.

— Только и остается веселиться, когда на хвосте висит драндулет, под самую завязку набитый автоматическими пистолетами и парнями с железной хваткой. Вы не бойтесь. Здесь стрелять они не будут. Они хотят проводить нас до места и там разделаться.

Машины по трассе двигались довольно медленно. Бетонка сплошь была покрыта гололедом, и еще пугал густой туман. Табольт прибавил скорости.

— А все-таки старый хрыч сделал доброе дело. Не будь интервью, мы бы, как последние олухи, расползлись по своим норам. Уж там нас накрыли бы без всякого шума. Мне как-то и в голову не приходил такой вариант. Стареть стал, наверное, на покой потянуло. — Табольт усмехнулся. — Но ничего, мы зададим им такого перцу, что им тошно станет.

— Валяй, Ремми, мы тебе верим. Сколько лет все обходилось, обойдется и сейчас.

Табольт резко повернул руль вправо. Машина выскочила на узкую проселочную дорогу и запрыгала по буграм и колдобинам. Однако скоро дорога выровнялась. Табольт не знал, куда она ведет. Но у него созрел план, и пустынный проселок вполне подходил для его осуществления. Вряд ли преследователи знали, что у него необычная машина, хотя внешне она им наверняка известна. Именно машина и подсказала, что нужные люди находятся в баре. Как мог он не учесть!

— Послушай, Ремми, — встрепенулся Цевон, — а, может, нас повели не молодчики тех ребят, а полиция?