Взорванные лабиринты

— Просто. Одна из горничных заметила, что уборщик слишком уж часто без особой нужды протирает люстры. Он каким-то образом узнал о моих подозрениях и попытался бежать. Я снял его с поезда.

— С кем вы делились своими подозрениями в отношении этого человека?

Котр задумался, припоминая.

— Не помню. Кажется, ни с кем. Просто в нем сработала интуиция профессионального преступника.

— Любопытная история, — подытожил рассказ капитана инспектор. — Очень любопытная. Кому-то очень не хотелось, чтобы акционерное общество состоялось, но оставим пока это дело.

Яви встал и вышел из-за стола. Котр вскочил. Среднего роста, стройный, даже какой-то изящный, он, однако, не производил впечатления физически слабого человека. В жестах и движениях его чувствовалась натренированность тела.

— Вы, наверное, дружны с начальником гаража военной полиции, капитан? — спросил инспектор.

— Да, он хороший малый, и мы нередко встречаемся с ним за бутылкой вина. Техника у нас одинаковая, и мы выручаем друг друга запасными частями.

— Чертовски трудная ситуация, капитан.

— Я бы мог, господин инспектор…

— Вряд ли, — качнул головой Яви. — Если в деле участвовал фургон военной полиции, а сомневаться не приходится, то они настороже и не пустят вас к себе. Кстати, начальника гаража Райн срочно отправил в командировку. Вы не знакомы с Софи — любовницей капитана Дзиста?

— Это как раз та болтливая невеста, которая испортила мне всю карьеру. Я чуть было не женился на ней, — капитан говорил с иронией.

— Нам нужно найти подход к Райну, капитан, и к его адъютанту.

— Я вас понял, инспектор. У Софи и Дзиста серьезный роман. У меня сохранились с ней дружеские отношения, и она иногда делится со мной своими тайнами.

— Вот и прекрасно, капитан. Считайте, что я официально включил вас в свою следственную группу. Поручаю вам военный фургон. Будьте предельно осторожны. Насколько мне известно, полковник Райн — человек решительный.

— Все будет хорошо, — заверил Котр, козырнул и ушел.

Инспектор сел за стол и вытащил из кармана записную книжку. Беседа с капитаном дала много поводов для размышлений.

Яви уже заканчивал свои записи, когда в кабинет постучала Уэбер. Через несколько минут подошел и Бейт.

Час, отпущенный ему, пролетел для инспектора, как мгновение.

Хрупкая Уэбер рядом с Бейтом выглядела, как нежная фея.

— Поедете вдвоем, — предложил инспектор. — Без Дины ты не обойдешься. Мне не хочется впутывать в свое дело никого из посторонних. Ваш самолет вылетает через тридцать минут.

— Но… — подал голос Бейт.

— Никаких «но». Обойдемся здесь пока без вас. О деталях договоритесь на месте.

Инспектор вызвал дежурного. Он явился сразу. Сегодня дежурил пожилой капитан.

— Капитан, — сразу обратился к нему Яви. — Организуйте отправку моих помощников в аэропорт. Им нужно срочно лететь по делу.

— Слушаюсь, господин инспектор, — ответил капитан, — только…

— Что такое? — насторожился инспектор.

— Аэропорт закрыт, господин инспектор. — Забастовали и транспортники.

Инспектор непонимающе уставился на дежурного. Тот неловко помялся под его пристальным взглядом.

— Так, — упавшим голосом заговорил Яви. — Черт знает что! — взорвался вдруг он. — Ни побриться, ни улететь куда надо! Что творится в этом городе?!

— То же, что и в других, господин инспектор.

Старческое, с нездоровым оттенком лицо дежурного дернулось нервно. Капитан вот-вот выходил на пенсию, и ему очень не хотелось неприятностей с начальством. Хотя он ни в чем не был виноват, инспектор смотрел на него так, будто именно он организовал забастовку транспортников.

— Срочно найдите комиссара Муттона, капитан, и пригласите его ко мне.

— Слушаюсь, господин инспектор, — козырнул дежурный и вышел.

Глава двенадцатая

РАЗГОВОР «ПО ДУШАМ»

Профессор Фэтон и доктор Нейман не сомневались, что полицейское расследование ведется. Профессор Гинс, полагал Фэтон, обнародовал доверенную ему тайну. Сообщение о том, что грабители похитили не только людей, но и столь значительные предметы, должно взбудоражить общественность, особенно научную, не только Арании, но и всего мира. И еще он надеялся, что супруги Рэктон вернулись уже тогда домой и могли наблюдать за происходящим у подъезда.

Заканчивались вторые сутки заточения.

По состоянию своего сердца Нейман определил, что они находятся высоко в горах. Больше приятели ничего не знали о своем местонахождении. Доктор предпочитал отлеживаться. Фэтон часами без устали вышагивал от окна к двери. Временами профессора одолевала такая злость, что он хватал кресло и начинал изо всей силы колотить им в дверь в надежде высадить ее и вырваться на волю. Но дверь оказалась крепче кресла: оно в конце концов рассыпалось. Пришла та же молчаливая горничная, спокойно убрала обломки и ушла.

Фэтон попытался однажды воспользоваться ее приходом, чтобы вырваться из комнаты. Когда она открыла дверь, профессор вытолкнул ее назад, в коридор, выскочил сам и… уперся грудью в дуло старомодного кольта. Его тут же сильно толкнули в грудь, и он очутился в комнате, чуть было не растянувшись на полу.