Взрослые игрушки

– А что, по-твоему? – я шла в атаку, вытирая майкой с рожи луковую шелуху, и какие-то сопли.

– Мы очень рады вас видеть! – крикнула из-под вишни Марина, и встала в полный рост, явив миру свою чудо-юбку и бабушкины галоши.

На братьев было страшно смотреть. Мне лично стало их жалко. И я крикнула, не рискуя к ним приближаться:

– Не ссыте, мужики. Это мы по-дачному просто вырядились… Чтоб, типа, не пачкацца… Мы это… Картошку сажаем.

Ага. В августе-то. Самое оно – картошку сажать… Но Маринка меня поддержала:

– Ща, подождите, мы переоденемся!

Мы метнулись в дом. По дороге я ещё наступила в какое-то говно типа кильки в томате, но это уже роли не играло.

За десять минут мы с Маринкой оделись, причесались, и даже худо-бедно накрасились. На нимф мы всё равно не смахивали, но по сравнению с тем что было….

В общем, хули тут сиськи мять – поехали мы с братьями к ним на дачу. Под благовидным предлогом «выпить за встречу».

Сижу. С младшим Лавровым. Пью винище. Которое мягко ложится на пиво, и потихоньку лишает меня способности двигаться и говорить.(Не зря говорят: вино на пиво – диво, а пиво на вино – говно). Но, что характерно, вижу-слышу-соображаю хорошо.

Со второго этажа доносились «немецкие аплодисменты» (для лузеров – это когда животом по жопе шлёпают), Миша загадочно улыбался, а я начала терять остроту зрения.

– Мдя… – сказал младший Лавров.

Нахуя он это сказал? Непонятно….

– Му-у-у… ответила я, а Лавров оживился:

– Тоже хочешь что ли? Ну, а чо молчала-то?!

– Бля-я-я… выдавила я, а Михаил посчитал это за моё согласие с его версией, и накинулся на мою тушку как стервятник на дохлую кошку.

Я тупо свалилась на пол, понимая, что из всех органов чувств у меня щас на полную катушку работают только уши. Я слышала как он пыхтел, шуршал, стонал, но не ебал! Нет! Он просто стонал и шуршал. И вдруг буднично сообщил:

– Спасибо, я кончил. А ты?

Тут ко мне сразу вернулись все остальные чувства. И я заорала:

– Куда ты кончил?!

– Сюда. – Покраснел Лавров-младший, и сунул мне под нос НАПАЛЬЧНИК!!!!!

Я протрезвела. Мне стало страшно. У меня в голове не укладывалось: а нахуя вот надо было дрочить в напальчник? Вы видели ваще, что это такое? Это такой ма-а-аленький гандон, который надевают на палец, когда порежутся. Резиновый и плотный. У моего деда такие штуки в огромном количестве по всему дому валялись. Он потому что вечно сослепу пальцы себе то ножом, то ножницами резал… А Лаврову он нахуя?!

Тут до меня стал доходить смысл второй части вопроса. «А ты?» А что я?! А я как должна была кончить, интересно?!

Тут меня охватила страшная догадка.

Чтоб проверить её, я схватила извращенца Лаврова одной рукой за волосы, чтоб не сопротивлялся, а другую запустила ему между ног…

Я не ошиблась.

С напальчником, правда, Миша себе сильно польстил. Хватило бы и резинки от пипетки. С лихвой.

В ответ на мой дикий ржач на втором этаже утихли немецкие аплодисменты, раздался топот, и в дверях возникли две красные хари: Маринкина и старшего Лаврова.

– Что?! – заорала Маринка.

Она уже включила свет, и её взгляду предстала картина: стою я, одетая, ржу как ебанутая, и держу за волосы Мишку, который стоит со спущенными штанами, и сжимает в руке напальчник…

Миша Лавров навсегда врезался в мою память своим членом, размером с пипетку, которым он умудрялся ебать людей так, что они этого даже не чувствовали, и наверняка стал известным фокусником. Наверняка. Ибо точнее сказать не могу. Уж восемь лет как не виделись, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

…А тогда мы с Маринкой долго ржали. Ржали даже тогда, когда в 4 часа ночи шли пешком через лес 10 километров. Ржали, когда я сломала ногу, наебнувшись в лесу в какую-то силосную яму. И ржали ещё года два.

Пока я не встретила Рому. И не прекратила ржать.

Рома был больше двух метров ростом, больше ста килограмм весом, а поскольку всем известно, что Лида мужиков, как свиней, килограммами меряет – неудивительно, что Рома запал мне в душу. И не только.

Обламывало только одно: Рома был лучшим другом МОЕГО лучшего друга Дениса. Да, бывает и такое. У меня есть воистину лучший друг мужского пола. И, хотя мы с Динькой в интимных отношениях не состояли – к мужикам он меня ревновал шопесдец. В присутствии Дениса насчёт того, чтоб подкатить к Роме и речи не было.

Ну ведь хотелось же! Ну плоть-то ведь требует такова щастья!

И мне повезло.

Однажды ночью звёзды сложились так, что я оказалась у Диньки дома. А ещё там оказался Рома. А ещё у нас у всех оказалось ниибическое содержание алкоголя в крови. Совершенно случайно. И плоть моя меня мучила похлеще гестаповца.

– Денис… – проникновенно сказала я Диньке, оттащив его в коридор, – ты знаешь, я же тебя люблю…

– С Ромой ебацца не разрешаю – сразу отрезал Динька, и добавил: – Пидораска ты.

Потом подумал ещё, и закончил:

– Не станешь ты с ним ебацца. Зуб на вынос даю. Сама не станешь.

Я кивнула головой, и затеребила Динькину рубашку: