Взрослые игры (СИ)

Он положил трубку, затем оглянулся на Юки. Видя, что его глаза закрыты, а грудь мерно вздымается, Акутагава накинул на обнаженное тело халат и быстро покинул комнату. После его ухода Юки медленно открыл глаза. Он не решался подняться с постели, размышляя о том, какие дела могут быть у Акутагавы посреди ночи. И причем тут какой-то генерал? Когда за окном послышался шум колес на подъездной дорожке, хлопнувшая дверца и шаги в доме, Юки осторожно встал с постели.

«Чем ты занимаешься, Акутагава? Что ты от меня скрываешь?»

Выйдя в коридор, он спустился по лестнице вниз, на второй этаж. Голоса раздавались на первом этаже, в гостиной. Юки спустился еще ниже и остановился напротив широких двустворчатых дверей-купе, ведущих в гостиную. Первый этаж был распланирован таким образом, что из гостиной было два выхода – один к лестнице, ведущей на верхние этажи, а другой – к «внешним» помещениям вроде прихожей, холла, столовой и кухни. Все, кто входил в дом, попадали в гостиную через вторые двери, и поэтому Юки мог не волноваться, что кто-то внезапно зайдет с улицы и застукает его за подслушиванием.

В гостиной слышался басистый мужской голос, штормовыми волнами прокатывающий по воздуху. Юки аккуратно коснулся пальцами ручки, нажал, и, молясь, чтобы из-за громкого голоса присутствующие не услышали щелчка, немного отодвинул в сторону дверь.

Гостиная была залита ярким светом. У дверей напротив дежурили Тэкесима и Сугавара. Мужчина в армейской форме с погонами и военной выправкой обращался к Акутагаве, стоявшему чуть опершись на секретер в стороне:

-…Тридцать заложников. Требуют тридцать пять миллионов долларов. Местонахождение неизвестно… Господин премьер-министр сказал, что у вас есть нужный человек.

- Да. Он будет с минуты на минуту, - кивнул Акутагава. Он уже успел переодеться: вместо халата на нём были легкие брюки и небрежно накинутая рубашка. – Присаживайтесь, господин генерал. Карты местности вы, надеюсь, прихватили?

- Да, конечно, - мужчина тяжело опустился на диван, указав на несколько свертков на журнальном столике. – Я всё привез с собой.

- Отлично, – Акутагава небрежно сунул сигарету в рот и закурил. – Выпьете что-нибудь?

- Нет, благодарю, - широкое и обветренное лицо генерала приняло весьма озабоченное выражение. – Какая выпивка, когда такая проблема! Это же международный скандал! В онлайн-новостях уже прошли первые сводки, а утром начнется форменный бардак, а мы даже не знаем…

- И чего же вы такого не знаете?… – поинтересовался зеленоглазый юноша, бесшумно раздвинувший двери и оказавшийся в аккурат между Тэкесимой и Сугаварой. Те рефлекторно положили руки на кобуры с оружием - так, на всякий случай. Это рассмешило Ива. Он шаловливо подмигнул телохранителям: - Ну привет, мальчики. Как ваше ничего?

Голова Ива была повязана черной банданой да и одет он был во все черное; в его правой руке был нож, с лезвия которого медленно стекала на пол кровь. Юки вначале отпрянул от щелки, но потом вновь вернулся к наблюдениям – он не мог сейчас просто взять и уйти, напряжение не позволяло ему.

Акутагава и Ив смерили друг друга взглядами, после чего первый стальным тоном произнес:

- Ты опять? – Акутагава глазами указал на окровавленную руку юноши. – Ты что, не можешь ко мне прийти, при этом не пырнув кого-нибудь в моем доме? Прекрати калечить моих людей.

- Это были люди твоего папаши, - спокойно ответил Ив, пожимая плечами. – ТВОИХ людей я трогаю. Так в чем дело? Мне что, уже нельзя развлечься?

Генерал, слушая его, даже закашлялся от удивления – его удивила молодость Ива, его яркая внешность и холод, сквозивший в хрипловатом голосе. Акутагава прищурился на Ива, тот сделал в ответ тоже самое - и в этот миг, казалось, между ними сейчас или ударит молния или полетят искры.

- Генерал Хамао, этого человека зовут Ив, - после паузы произнес Акутагава. – Это о нём вам говорил мой отец. Объясните ему суть проблемы.

Ив задержал взгляд на вырезе расстегнутой рубашки Акутагавы, потом повернулся к генералу. Тот, поняв, что можно приступить к подробному изложению, развернул рулоны на столике. Ив уселся на противоположном диване и, пока генерал возился с картами, поднес ко рту нож и принялся слизывать оставшуюся на лезвии кровь. Не спеша, так, как лижут эскимо на палочке. Юки затошнило от этой картины. Тэкесима и Сугавара с отвращением поморщились. Акутагава, продолжая курить, не сводил с Ива непроницаемого взора – и нельзя было догадаться, о чем сейчас были его мысли.