Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в.

Тем не менее Павский сохранил доброе расположение со стороны Николая I, поскольку только с его ведома Павского могли назначить на должность священника Таврического дворца, сохранив за ним все права и преимущества по службе.

Поскольку цесаревич лишился не только законоучителя, но и духовника, то встал вопрос о его замене. Эту проблему вновь решал лично император Николай I. Инициатор «дела Павского» московский митрополит Филарет обратил внимание императора на молодого священника Василия Борисовича Бажанова.

К 1835 г. В.Б. Бажанов уже считался опытным преподавателем. После окончания в 1823 г. Духовной академии со званием магистра он до 1827 г. преподавал Закон Божий во Втором кадетском корпусе, а после ухода Павского из университета принял от него кафедру богословия. Одновременно он преподавал в Главном педагогическом институте и в 1-й гимназии. Именно в гимназию на урок Бажанова и пришел Николай I. Императору хватило 15 минут, чтобы составить мнение о священнике, после чего он ушел. По воспоминаниям Бажанова, император по возвращении во дворец заявил, что нашел, наконец, законоучителя для наследника. Естественно, не все встретили это назначение доброжелательно. Фрейлина императрицы Александры Федоровны отметила в дневнике: «Променяли ястреба на кукушку»⁷⁵³.

Здесь уместно будет сослаться и на мнение А.С. Пушкина, тот, будучи близким приятелем В.А. Жуковского, лично знал и Г.П. Павского (1787–1863), и В.Б. Бажанова (1800–1883). Первого он называл «умным, ученым и добрым священником», а второго – человеком «очень порядочным»⁷⁵⁴. Таким образом, мы можем констатировать, что законоучителями и духовниками у подраставшего цесаревича были грамотные и достойные священники.

Очень важно и то, что Николай I лично приобщал своих детей и внуков к семейно-религиозным традициям. Внуков Николая I, включая будущего Александра III, крестил духовник императора Николая Павловича протопресвитер Музовский⁷⁵⁵

. Подрастающие внуки исполняли все положенные религиозные обязанности: накануне воскресений, царских дней и больших праздников их водили ко всенощной, а в воскресные и праздничные дни они слушали обедню в Малой церкви Зимнего дворца в присутствии царя и родителей⁷⁵⁶.

Николай I и родители, цесаревич Александр и цесаревна Мария Александровна, своим отношением в церковным службам прививали детям серьезное отношение к религиозным обрядам. Мемуаристка с почтительным удивлением писала: «Лицо цесаревны выражало полную сосредоточенность. Ее сопровождали все дети, даже самый маленький, которому еще не было трех лет и который стоял молча и неподвижно, как и остальные, в продолжение всей длинной службы. Я никогда не понимала, как удавалось внушить этим совсем маленьким детям чувство приличия, которого никогда нельзя было бы добиться от ребенка нашего круга; однако не приходилось прибегать ни к каким мерам принуждения, чтобы приучить их к такому умению себя держать, оно воспринималось ими с воздухом, которым они дышали»⁷⁵⁷.

То – взгляд близкого, но стороннего наблюдателя. Детей, конечно, приучали к порядку. Император Николай Павлович внимательно следил за порядком в церкви, обращая внимание на мельчайшие детали, в том числе и на поведение своих внуков. Так, в 1852 г. Николай I, внимательно наблюдая за внуками на богослужении, высказал главному воспитателю внуков генералу Н.В. Зиновьеву, что «они стоят за обедней очень хорошо, но что плечи держат неправильно и каблуки не вместе»⁷⁵⁸. Эти «каблуки не вместе» по отношению к маленьким внукам⁷⁵⁹ действительно поражают, рисуя во всей полноте особенности характера Николая I.

Личная религиозность российских императоров, безусловно, имела и политическую составляющую. Постоянная демонстрация приверженности православным святыням Руси была важной и обязательной частью их публичного имиджа. Так, в семье Романовых вплоть до 1917 г. сохранялся обычай при визитах в Москву буквально первым делом посещать икону Иверской богоматери, а затем мощи московских святых. В октябре 1831 г. при посещении Москвы Николай I и цесаревич Александр Николаевич, которому тогда было 13 лет, немедленно по приезде отправились поклониться гробнице митрополита Алексия⁷⁶⁰

. Спустя 20 лет, в сентябре 1851 г., когда в Москву приехала цесаревна Мария Александровна, она сама отвезла детей в Троице-Сергиеву лавру, где они отстояли обедню в Троицком соборе, а затем молились перед ракой Св. Сергия Радонежского. Мать и дети посетили Гефсиманский скит и отправились в Ростов на поклонение Св. Дмитрию Ростовскому⁷⁶¹. Летом 1855 г. еще не короновавшийся Александр II впервые посетил древнюю столицу в качестве императора. Один из дней весьма напряженного визита посвящался Троице-Сергиевой лавре, где Александр II и императрица Мария Александровна усердно молились у мощей Св. Сергия⁷⁶².

На детские души посещение московских религиозных святынь производило большое впечатление, поскольку «было принято сейчас же по прибытии совершать поклонение мощам; один из постоянно там молящихся пяти монахов поднимал крышку гроба»⁷⁶³.