Warcross: Игрок. Охотник. Хакер. Пешка

Я делаю глубокий вдох и смотрю на кнопку перед собой. Линзы замечают мой неподвижный взгляд, и настоящий мир вокруг нас – офис, диваны, стены – темнеет и исчезает.

Когда мир снова появляется, мы оба стоим в стерильном светлом пространстве с бесконечными белыми стенами. Я узнаю его – это один из миров для новичков в Warcross’е, уровень «Малярная кисть». Если вытянуть руки и провести ими по стене, на поверхности появятся разноцветные мазки. Я слегка поджимаю пальцы ног и представляю, что иду: мой аватар реагирует на обе команды и двигается вперед. Пока мы идем, я рассеянно веду рукой по одной из стен и смотрю, как за моими пальцами появляются разноцветные полосы.

Хидео ведет нас в самый угол этого мира и наконец останавливается. Я расслабляю пальцы и тоже останавливаюсь. Он смотрит на меня.

– Это первый мир, в котором мы заметили, что что-то не так, – говорит он и проводит рукой по стене, оставляя ярко-зеленые и золотые следы. Потом надавливает пальцами на поверхность.

Стена открывается, повинуясь его прикосновению.

За стеной мир темных линий и полосок света, создающих разные упорядоченные узоры. «Код, который управляет этим миром». Это программный интерфейс игры в действии. Хидео проходит через стену и жестом приглашает меня следовать за ним. Я медлю лишь секунду, прежде чем покинуть измазанный краской мир белых стен и ступить в темную путаницу линий.

Здесь полоски света придают нашей коже голубоватый оттенок. Я чувствую прилив радостного возбуждения при виде всего этого и рассматриваю колонны, анализирую и запоминаю как можно больше. Хидео проходит немного вперед, а потом останавливается перед фрагментом кода.

Срабатывает инстинкт, и мои глаза расслабляются и воспринимают всю картину кода передо мной. Сразу же я вижу, в чем проблема. Она едва заметна, человек без опыта анализа работы «НейроЛинка» мог бы ее упустить. Но вот она, секция, которая кажется сломанной, линии перепутаны и не соответствуют схеме вокруг нее, секция, выбивающаяся из общей картины организованного хаоса вокруг нас.

Хидео одобрительно кивает, когда понимает, что я увидела проблему. Он приближается к запутанной части.

– Видите, что он сделал?

Он не просто показывает мне, что случилось. Он проверяет меня.

– Ее перепрошили, – отвечаю я машинально, пробегая взглядом по коду, – чтобы она передавала данные.

Хидео кивает, а потом протягивает руку к измененной секции и касается ее. Линии мерцают, прежде чем вернуться на правильные места, аккуратно и упорядоченно, как и должно быть.

– Мы ее восстановили. Я показываю тебе воспоминание о том, как она выглядела, когда мы ее впервые обнаружили. Но этот человек не оставил следов, и он все лучше и лучше заметает их. Мы прозвали его Ноль, так как это значение по умолчанию в записи доступа. Это единственная оставленная им зацепка, – он смотрит на меня. – Я впечатлен, что вы увидели ее.

Думает ли он, что Ноль – это я? Я внимательно смотрю на него. Может, мой визит сюда, все эти его вопросы: «вы впервые в Японии?», «вы понимаете, что вы вообще сделали?» – для того, чтобы понять, не я ли его подозреваемый?

Я хмурюсь:

– Если вы хотите знать, я ли этот ваш Ноль, могли бы прямо спросить.

Хидео смотрит скептически:

– И вы признались бы?

– Я оценила бы прямоту вместо всего этого хождения вокруг да около.

Взгляд Хидео, кажется, способен проникнуть в мою душу.

– Вы взломали игру церемонии открытия. Должен ли я извиняться за свои подозрения?

Я открываю рот, потом закрываю:

– Справедливо, – признаю я. – Но это сделала не я.

Он невозмутимо отводит взгляд.

– Знаю. Я привел вас сюда не затем, чтобы выбить признание.

Я молча начинаю вскипать.

Мир вокруг нас внезапно меняется. Мы покинули и код, и уровень «Малярная кисть». Теперь мы стоим на парящем острове, окруженном сотней других островов, с видом на красивую лагуну. Этот мир использовался в игре церемонии открытия, которую я взломала.

Хидео тянет этот мир, словно прокручивает его под пальцами, и он мчится под нашими ногами. Я сглатываю. Версия, к которой подключен его аккаунт, очевидно, отличается от моей, и это дает ему возможности в игре, которых нет у меня. Странное ощущение – быть внутри игры с ее создателем и видеть, как он играет в нее, словно бог. Наконец Хидео останавливается на одном из утесов. Он протягивает руку и надавливает. Мы снова заходим в мир линий и света.

В этот раз запутанную секцию найти сложнее. Я позволяю своим глазам расфокусироваться, давая возможность подсознанию найти сбой в схеме. У меня уходит несколько минут, но наконец я вижу неполадки во фрагменте кода.

– Вот, – показываю я, – та же история. Кем бы этот Ноль ни был, он настроил этот уровень на передачу ему статистики о каждом зрителе, просматривающем игру.

От осознания этого мурашки бегут по коже. Я присматриваюсь.

– Подождите, это не все. Он практически вывел из строя этот уровень, не так ли? Вот в этом месте – он понял, что здесь код уязвим.

Хидео сразу не отвечает, я отрываю взгляд от кода и вижу, что он изучает меня.

– Что? – говорю я.

– Как вы узнали? – спрашивает он.