Warcross: Игрок. Охотник. Хакер. Пешка

Что я могу сказать? Фигура Ноля все еще стоит перед глазами, зловещая и молчаливая.

– Прости, – начинаю говорить, – я…

Эшер отворачивается с отвращением:

– Поговорим в общежитии.

Краем глаза я вижу, как Рошан недоуменно качает головой, а Хэмми разочарованно отворачивается. Мы победили, но это непохоже на победу. Мой взгляд перемещается на Рена, который следит за мной. Уголок его губ слегка поднимается. Я сжимаю зубы. Он знает.

Внезапно голограммы на арене меняются. Зрители замирают. Я замираю. Мои товарищи останавливаются.

А потом все разражаются криками и ахами. А я могу лишь смотреть на зернистый скриншот, который теперь публично демонстрируют присутствующим на арене и наверняка всем, кто смотрит эту игру. Всему миру. Я не знаю, кто его сделал и как. Но догадываюсь, что это дело рук Ноля. Вот начало его атаки на меня.

Голограмма показывает гигантское фото. На нем я выхожу из дома Хидео ночью, он наклоняется ко мне для поцелуя и держит за руку. Ошибки быть не может.

Теперь все знают.

25

ВСАДНИЦА ФЕНИКСА ЗАВОЕВАЛА СЕРДЦЕЕДА-МИЛЛИАРДЕРА!

––

ХИДЕО ТАНАКА ОСЕДЛАЛ СВОЮ «ТЕМНУЮ ЛОШАДКУ»

––

«ТЕМНАЯ ЛОШАДКА» ВСТРЕЧАЕТСЯ С МИЛЛИАРДЕРОМ

––

ЭКСКЛЮЗИВ: ПЕРВОЕ ПОПАВШЕЕ В СЕТЬ ФОТО ХИДЕО И ЭМИКИ

Когда мы приезжаем в дом, я сразу же направляюсь в свою комнату, никому ничего не сказав. Я боюсь даже смотреть на свой телефон и уже отключила звук сообщений. Но даже так невозможно не заметить заголовки, кричащие с бегущих строк вокруг «Токио Доума», рассказывающие о новостях общественности. Я сворачиваюсь клубочком на своей кровати, сердце бешено стучит в груди. Судя по качеству снимка, его сделали с очень мощным увеличением с какого-то отдаленного холма.

Через несколько секунд я, колеблясь, захожу в настройки и включаю сообщения от Хидео. Сразу же появляется послание от него:

Никуда не выходи. Я отправлю дополнительную охрану к дому команды.

Я как раз собираюсь ответить, когда раздается стук в мою дверь. Доносится голос Хэмми.

– Ты там будешь вечно сидеть? – требует она моего ответа. – Или попробуешь нам это как-то объяснить?

Некоторое время я сижу на кровати, опустив голову, собираясь с силами. Потом вздыхаю и встаю.

– Иду, – и направляюсь к двери. Открыв ее, я оказываюсь нос к носу с Хэмми. Она поднимает обложку таблоида, и та зависает между нами. На ней опубликованная зернистая фотография нас с Хидео и заголовок: «Любовь или нечестная игра?».

– Вниз, – Хэмми взмахом руки стирает обложку и отворачивается, прежде чем я могу ответить. Я медлю, но потом следую за ней.

Внизу, в атриуме, Рошан активирует блокирующие щиты на окнах от пола до потолка в попытке спастись от журналистов, но я все равно слышу безумное щелканье фотоаппаратов, вижу вспышки на стекле. Прежде чем окна затемняются полностью, я успеваю увидеть главный двор, ведущий к воротам. Там собралась толпа папарацци, некоторые прорываются через охрану. Двое охранников бегут за репортером и оператором по дороге к нашему домику. Это какая-то массовая истерия.

Рошан отворачивается от толп снаружи и смотрит на меня. Его привычное мягкое выражение лица сменилось подозрением. Эшер косится на меня. Я сажусь на диван вместе с Хэмми, стараясь избегать взгляда Рена, но все равно чувствую его довольную ухмылку.

– Когда ты собиралась нам сказать? – наконец говорит Рошан.

– Я… – я качаю головой. – Все сложно.

– Да? – отвечает Хэмми, с отвращением глядя на затемненные окна. – Все те разы, когда ты не хотела проводить время с нами, ты встречалась с Хидео Танакой? Мы должны быть командой, Эми. Видимо, ты думала, что мы не справимся с твоим сказочным романом.

Я хмурюсь.

– Происходящее между мной и Хидео не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе и команде.

Эшер награждает меня тяжелым взглядом.

– Очень даже имеет. Мы только что попали в финальный раунд чемпионата, а люди думают, что мы победили нечестно, они считают, что предпочтения Хидео заставили судей отдать победу «Всадникам Феникса».

– Нет, было ясно, что мы победили, – встревает Рошан. Он смотрит на меня, молча приглашая защищаться. – И, наверное, сложно говорить о таких отношениях. Да? Мы готовы выслушать тебя, Эмика, но ты должна что-то сказать.

«Если бы вы знали хоть половину всего».

– Как я должна была такое рассказать? Это моя личная жизнь. Я не думала, что должна смешивать это с нашими тренировками.

– Но ты же смешивала, – говорит Хэмми. – Ты все время была готова сбежать от нас или уйти пораньше с тренировок. И что это за позорное выступление сегодня?

Эшер кивает, соглашаясь со словами Хэмми и продолжает смотреть на меня.