Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

— Это не все, — говорит пленник, которому не терпится оправдать собственную неудачу в виде попадания в плен. Дардан чувствует его ненависть. — их возглавляет капитан. Он назвался Стелоком Эфоном.

— Ну конечно, Славные, — ядовито усмехается капеллан. Похоже, имя чем-то его забавляет. — Эфон, мой старый друг. Это честь для меня. Честь потерять столь многих сородичей не из-за какого-то там воина Ультрамара, а из-за Стелока Эфона: благородного сына обреченного мира. Мира, который постиг столь позорный конец.

— Эфон, Эфон, Эфон. Я так и думал, что это ты… Надеялся, что это не так, а потом молился, чтобы именно так и оказалось. Ведь из всех приземленных воинов Жиллимана уж ты-то должен знать, каково тонуть в собственной тени. Погрузиться в собственную тьму и обнаружить, что там тебя ждет океан возможностей. Ведь тень — это тот берег, о который разбивается подлинное просветление, готовое унести тебя потоком своей неопровержимой логичности. Своей изначальной истиной. Подобного понимания не найдешь в пыльных библиотеках Макрагга, Ультрадесантник, равно как и в тактических амфитеатрах могучих кораблей вашего Легиона.

— Стало быть, Уризенов род и впрямь лишился рассудка и сбился с пути, — отвечает Дардан.

Капеллан издает под шлемом низкий смешок.

— Ток Деренот? — окликает он.

— Этот Эфон… — произносит пленник.

— Тот, кто захватил тебя, — с мрачноватой интонацией напоминает капеллан.

— Он отпустил нас, — продолжает Ток Деренот.

— Отпустил вас? — изумляется капеллан. — А я обнаруживаю вас здесь с легионерами, недостойными крови примарха.

— Это ничтожество должно было вернуть меня в глубины, — говорит Ток Деренот. — К вам, капеллан: вместе с посланием.

— Тогда ты, должно быть, вероломная мразь, известная как Курта Седд, — произносит Дардан.

Несущие Слово смыкаются вокруг него, злобно усиливая хватку и протягивая руки к ножам на поясах.

— Подождите! — приказывает капеллан, и Несущие Слово успокаиваются. — Не сейчас. Послание?

— Он утверждает, что вы когда-то были друзьями, — говорит Ток Деренот, — и до сих пор считает вас другом. Он ссылается на долг крови, существующий между вами. Он хочет поговорить с вами. Отправьте меня назад, брат-капеллан. Я могу доставить этого Эфона к вам. Не теряя наших родных братьев.

Дардан наблюдает, как фигура Курты Седда застывает в раздумьях. Шлем склоняется, взгляд блуждает по полу, наплечники опадают от какого-то тяжкого бремени или важности момента.

— Капеллан? — не отстает Ток Деренот.

Вокруг капеллана завихряется тьма, а надписи на его броне вспыхивают, словно гаснущие угли в дымящейся курильнице. Кажется, будто он разговаривает сам с собой, и в тесном и уединенном пространстве шлема с его губ слетают горькие мысли.

— Эфон, Эфон, мой старый друг, — неожиданно произносит Курта Седд. А затем наставляет на Ток Деренота навершие своего крозиуса. — Кровь есть всегда, брат мой, а потери — всего лишь цена, которую надлежит уплатить.

Похоже, что капеллан снова погружается в свои мрачные мысли. Его отвлекает далекий грохот. Он поворачивает голову. По звуку похоже на сотрясение, расходящееся от поверхности планеты, или же разрушение структуры в одной из нижних аркологий.

Он переводит крозиус на Дардана и приподнимает подбородок Ультрадесантника навершием оружия.

— Слышишь, Ультрадесантник? Это звук того, как вокруг вас рушится ваш мир, само ваше существование. Теперь ваш Император, ваш крестовый поход и Империум для вас недосягаемы. Теперь вас ждут лишь бездны, тьма, Слово и те, кто его несет. Ты отправишься обратно к своему капитану и скажешь ему, что Курте Седду не терпится встретиться с ним. Мы примем его и поглядим, что он может предложить.

— Я не принимаю приказов от таких, как ты, предатель, — выплевывает Дардан.

— Ну конечно, — соглашается Курта Седд. — У тебя ведь уже есть приказ, не так ли, исполняющий обязанности сержанта Дардан? Пересечь глубины и вступить в контакт с тетрархом Никодемом в аркологической системе Магнези.

Дардан пытается скрыть свое удивление. Курта Седд и его Несущие Слово не просто перерезали коммуникации между двумя аркологическими сетями. Должно быть, они прослушивали их и делали выводы.

Капеллан наслаждается пониманием, которое проступает на лице сержанта. Он придвигается ближе. Нагрудники легионеров соприкасаются, и Курта Седд шепчет ему в ухо:

— Не беспокойся насчет тетрарха. Мой брат Унгол Шакс со своими воинами не дают ему сидеть, сложа руки. Кроме того, ты вот-вот минуешь точку невозврата — ну ты знаешь, сержант: ту границу, после которой возвращаться дальше, чем двигаться вперед. Поверь, мои люди и я очень много знаем о том, как преодолевать такие границы. Верь мне, когда я говорю, что ты не готов…

Дардан чувствует погружение ножа — длинного клинка, который капеллан вогнал в его тело. Одним ударом, полным маниакальной ненависти, Курта Седд пробил броню и кабели, попав Дардану прямо в желудок. Металл жжет в животе. Есть только мука и ужас. От раны расходится онемение из-за шока. Что-то еще не так. Дардан ощущает, что клинок надрезал позвоночник.