We're all on fire (СИ)

- Я не знаю, что мне делать в этой ситуации, - протянул Зейн, жмурясь. Видимо, у него уже начинала болеть голова. - Митч мой старый друг, а я… Я ведь знаю всё… Он говорил мне ещё тогда, много лет назад. А Луи мой друг теперь… А я ведь не знаю, что мне сделать. Я не могу мешать ни одному из них, потому что не знаю, что должен сделать, понимаете? Луи, прости, я просто не могу…

- Да о чём ты говоришь, твою же мать? - воскликнул Луи. Тайлер выглядел не лучше.

- Митч мне ещё лет в тринадцать признался, что влюблён в Гарри, - изрёк Зейн. Луи раскрыл рот и шокировано уставился на Тайлера. Тот лишь поджал губы и тяжело вздохнул. Они оба поняли, какая из версий, оказывается, является правдивой. - Он мой друг, Луи, понимаешь? Старый друг. Если бы ты уехал, а потом приехал, я бы тоже должен был помогать тебе, верно? Я должен был бы молчать, расскажи ты мне какой-то секрет. И с ним то же самое, понимаешь? Я не могу, я не…

И в тот же миг он дёрнул руку, которую до этого сжимал Луи, и прижал её ко рту, чуть наклоняясь вперёд. Тайлер, громко и смачно ругнувшись, крепче сжал его плечо и уверенно повёл куда-то. Луи тут же пошёл за ними.

Через полминуты Тайлер ударом ноги открыл дверь в ванную комнату и подвёл Зейна к его маленькому спасению. Тот упал на колени, а Луи лишь прижался спиной к стене, прикладывая ладонь ко лбу.

Перед его глазами всё кружилось. Он видел, как Тайлер прогонял из комнаты какую-то пару, до этого самозабвенно целующуюся. Впрочем, услышав звуки, исходящие от Зейна, они удалились сами вполне добровольно, обходясь лишь парой ругательств в сторону “малолеток, которые не умеют пить”. Луи закрыл за ними дверь на щеколду.

Он не совсем понимал, что так повлияло на него. Был ли он удивлён заявлением Зейна? Да не особо. Просто это было отправной точкой очень многих мыслей, тем. И, судя по взгляду Тайлера, тот это прекрасно понимал.

- Что ж вы такое пили, друг мой? - тяжело вздохнул Тайлер, положив руку на плечо Зейна. Тот успел лишь одарить парня коротким взглядом, а затем вновь склонился над унитазом, наполняя комнату нелицеприятными звуками. - Чел, ты как? - нахмурился Джозеф, обращаясь к Луи.

Шатен закусил губу. Как он? В принципе, нормально. Он поругался с парнем, а теперь понимал, что на то были основания. Он был, считай, прав. Конечно, он перегнул, но всё равно, его ревность имела место быть. Но было ли от этого легче? Едва ли.

Тем не менее, сейчас ему нельзя было запираться в себе и своих мыслях. Тайлер поймёт его, он знал, но прямо сейчас перед ним на коленях сидел Зейн, и ему явно нужна была помощь. Его недавнее откровение открыло Луи глаза. Оказывается, не только Гарри бывает слеп, он и сам тот ещё кретин. Так разве его дальнейшие действия не ясны? Наверное, очень даже.

- Я нормально. Сейчас нам нужно помочь этому горю, - вздохнул Луи, тоже подходя к Зейну. Тайлер в ответ одарил его гордой улыбкой.

***

Гарри закусил губу и зажмурился почти до боли. Хотя, всё и так болело слишком сильно, он не сделал абсолютно ничего. Он не соображал. Он не видел и не слышал. Он даже не понимал. В его голове лишь мелькала мысль о том, что что-то он делает прямо сейчас не так. Совсем не так. Он должен остановиться. И поэтому он должен был причинить себе боль. Она бы отрезвила. Хотя бы привела в чувства, заставила очнуться, вспомнить… что? Что он должен вспомнить? Он не понимал. Он что-то забыл? Но что же?

Гарри было очень хреново и очень хорошо в одно и то же время. Он помнил, что переборщил абсолютно со всем. Он много выпил и много принял. И это давало ужасный результат, он всегда это знал. Но что же сегодня? Он не помнил, почему так произошло. Он был зол. Так сильно, что даже не мог успокоиться. Его, кажется, даже трясло. А потом… ничего. Потом он просто оказался здесь. И, что самое забавное, он даже не знал, где он.

Горячие и сухие губы скользили по его телу ниже, мучительно медленно касаясь почти каждого миллиметра кожи. Гарри этого и не чувствовал, и почти плавился от любого прикосновения. Он точно обкурен. Он просто не воспринимает реальность так, как должен. Потому что его мозг либо не воспринимает ничего, либо в следующий миг становится сверхчувствительным. И, если честно, Гарри было на это плевать.

Митч этим моментом явно наслаждался. Он не спешил, спокойно целовал Стайлса, затем спускался к шее или груди, а затем снова поднимался. Ему будто бы не хватало времени, чтобы всё это запомнить, и поэтому он решил делать это так долго, как только сможет. И Гарри был не особо против.

Тёплые, нежные и уверенные руки, тёплые губы, влажный язык, горячая кожа… Всё это пьянило Гарри лишь сильнее. В его голове были лишь пятна. Тёмные, несуразные, размытые. Он не мог разобрать абсолютно ничего. Что было ранее? Почему он был зол? Почему пытался остановить себя минут десять назад? На то вообще были причины? Потому что он сейчас уж точно их вспомнить не мог.